Песнь Песней Соломона

Песнь Песней Соломона (song of solomon; canticles) Короткая книга ВЗ (из восьми глав), полностью поэтическая. В ее прекрасных поэтических строках описываются разные стороны человеческой любви; в этой книге мало ярко выраженных религиозных мест. Буквальный перевод ее оригинального заглавия звучит так: «самая лучшая песнь из возможных».

Подразделы статьи

Автор
Дата
Разные толкования?
Задача и богословское учение?
Содержание

Автор. Среди иудеев давно бытует предание, что автором Песни песней был царь Соломон (ок. 970-930 до Р.Х.).

Это мнение основано на возможности перевести самое начало книги как «Песнь песней Соломона» (Песн 1:1).

Это, может быть, и верно, однако последние слова могут быть переведены с языка оригинала по-разному. Перевод, который сохранил бы двусмысленность оригинала, таков: «Песнь песней, что относится к Соломону»: последние слова могут значить, что Соломон — автор книги, но в той же мере и что книга была «посвящена Соломону» или «написана для Соломона». Как это часто случается с произведениями ВЗ, точно установить автора невозможно. Дата. Так как автор нам доподлинно неизвестен, нет точности и в определении даты написания произведения. Если автор Песни — Соломон, то она была написана во второй половине X века до Р.Х. Если автором был не он, то, вероятно, Песнь была создана позже. Но содержание показывает, что произведение было написано и завершено в период еврейской монархии (до 586 г. до Р.Х.).

Для тех, кто не считает автором Соломона, точная дата зависит в некоторой степени от теории толкования песни. Если она представляет собой антологию еврейской любовной поэзии, то многие ее стихотворения могли быть созданы в разное время и объединены в единое произведение в конце периода еврейской монархии. Разные толкования. Существует две основные трудности, связанные с толкованием этой книги. Вопервых, в своем настоящем виде песня кажется светской, и имя Бога в ней не упоминается; единственное исключение — Песн 8:6, где в некоторых переводах присутствует имя Бога, хотя в оригинале оно используется в необычной форме (в форме прилагательного).

Вторая проблема в том, что, на первый взгляд, Песнь представляет собой светское поэтическое произведение о человеческой любви. Каково богословское значение любовной поэзии? Эти и другие трудности привели к множеству разных толкований песни. Краткий обзор некоторых из наиболее выдающихся толкований поможет понять не только проблемы, связанные с книгой, но также ее содержание и значение. Песнь как аллегория. Одно из древнейших толкований песни рассматривает ее как аллегорию. Иудейские и христианские ученые с древних времен придерживались такой точки зрения. Описание человеческой любви в этой кйиге считается аллегорией о любви Христа и церкви. Августин (354-430 по Р.Х.) верил, что брак, упоминаемый в Песне, — аллегория брака Христа и Церкви. Эта теория считалась истинной на протяжении долгого времени. Она повлияла на создателей перевода KJV. Они добавили к главам заголовки, чтобы помочь читателям пбнять Библию. Например, в начале 1-й главы Песни песней в KJV говорится: «1. Любовь Церкви ко Христу.

5. Церковь признает свое несовершенство.

7. Церковь молится о том, чтобы быть причисленной к Его стаду». Но важно подчеркнуть, что в еврейском тексте не упоминаются Христос или Церковь. Подзаголовки представляют собой понимание переводчиков, а не содержание оригинального еврейского текста. Песнь как драма. Мнение о том, что Песнь песней представляет собой драму, тоже довольно старо. Сторонники этой теории прежде всего отмечают, что в книге несколько действующих лиц, или актеров. Поэтому, может быть, Песнь представляет собой сценарий древней драматической пьесы. Есть веские доводы в пользу этой теории. В рукописи древнегреческого перевода ВЗ к Песни песней были добавлены заголовки, в которых указывается на личность говорящего. Среди действующих лиц можно перечислить жениха, невесту и их товарищей. Но эти заголовки, вероятно, не были частью оригинального еврейского текста. Они отражают толкование переводчиков на греческий язык. С этой теорией связана еще одна большая трудность: у нас нет явных свидетельств существования у евреев драмы как жанра. Хотя среди греков этот жанр был распространенным, по-видимому, на Ближнем Востоке его не существовало. Можно, тем не менее, слегка видоизменить теорию драмы. Может быть, Песнь песней была, не драмой, а просто драматической поэмой, похожей на Книгу Иова. Такой вариант представляется более вероятным, но все равно трудности остаются. Как собственно драма, так и драматическая поэма должны иметь сюжет, но здесь такового нет. Согласно данному толкованию, сюжет был таким. В Песни рассказывается история о настоящей любви. Служанка влюбилась в пастуха. Но в служанку влюбился царь Соломон, который взял ее к себе во дворец. Там он попытался завоевать ее сердце красивыми словами, но у него ничего не получилось. Она осталась верна пастуху, которого любила. Соломон, которому не удалось завоевать ее, отпустил ее и позволил вернуться к возлюбленному. Эта история прекрасна и проста, но непросто усмотреть ее в тексте без добавленных к нему подзаголовков и пояснений. Другие толкователи нашли в Песни песней немного другой сюжет. Кроме того, не совсем понятно, одна ли история здесь рассказывается. Песнь как произведение, связанное с культом плодородия. Некоторые современные толкователи утверждают, что Песнь песней связана с культами плодородия Древнего Ближнего Востока. В древности культы плодородия считались очень важными для плодородия земли, для обильных урожаев. Они были призваны обеспечить постоянное плодоношение. С культами были связаны мифы, рассказывающие о богах плодородия. Эта мифология включала в себя любовную поэзию о богах, а эта поэзия имела некоторое сходство с Песнью песней. Теория примерно такова: изначально у евреев тоже был культ плодородия. Песнь песней — это любовная поэзия, связанная с данным культом. Позже мифологические ссылки были опущены, и в настоящее время Песнь выглядит как светская любовная поэзия. Основная трудность, связанная с этой теорией, — отсутствие веских аргументов в ее пользу. В Песни песней не говорится о Боге или богах. Здесь нет упоминаний о культе плодородия или вообще каком бы то ни было культе. Если в этой теории и есть разумное зерно, доказательств этого больше не существует. Песнь как поэтический сборник. Последняя, наиболее правдоподобная теория толкования включает в себя два основных принципа. Во-первых, Песню следует воспринимать буквально; она то, чем кажется, — поэтическое произведение, прославляющее человеческую любовь. Во-вторых, Песнь песней — это сборник, а не единое поэтическое произведение. Как Псалтирь содержит много песен, гимнов и молитв разных периодов истории Израиля, так и Песнь песней содержит поэзию разных периодов и разных авторов. Общая тема, объединяющая все эти фрагменты, — человеческая любовь. По поводу того, где начинается одно стихотворение и заканчивается другое, мнения разнятся. В книге может быть до 29 разных песен, некоторые всего из одного стиха, другие длиннее. Задача и богословское учение. Если Песнь песней — это прежде всего поэтическая антология о человеческой любви, то каково ее значение как библейской книги? Каково ее богословское применение? Во-первых, присутствие этой песни в Библии сообщает нам нечто важное о человеческой любви. Любовь мужчины и женщины — благородная и прекрасная вещь; это дар Божий. Ей присуща некоторая тайна, ее невозможно купить. Но так как человеческая любовь прекрасна и благородна, ее легко принизить. В современном мире Песнь песней дает правильное, уравновешенное представление о человеческой любви. Кроме того, очень важно ценить человеческую любовь. Так как человеческие любовь и брак в Библии служат аналогией Божьей любви к человечеству, сама любовь должна быть благой и чистой.

Содержание.

Женщина поет своему возлюбленному песню (Песн 1:1-7).

В каждой из песен читатель выступает в роли наблюдателя, слушающего слова любви, иногда произносимые наедине, иногда — обращенные к возлюбленному. Первая песня — песня хвалы, радостной любви и наслаждения отношениями с возлюбленным: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина» (Песн 1:1).

Эта песня, как и многие другие, помещена в сельский контекст, который контрастирует с городским. Молодая женщина — селянка, она загорела, работая на открытом воздухе; она отличается от городских женщин Иерусалима и понимает это. Но любовь преодолевает все, и она встретится со своим возлюбленным в сельской местности. Царь общается с женщиной (Песн 1:8-2:7).

В этом отрывке говорят и мужчина, и женщина, хоть это и не беседа в обычном смысле слова. Они говорят скорее друг о друге, чем друг с другом, и мы начинаем видеть красоту их обоих не в абстрактном смысле, а в глазах другого. Хотя красота — это, возможно, и абстрактное понятие, красота, воспринимаемая любящим, иного рода; она основана на восприятии любящим любимого и на отношениях любви, которые, как линза, изменяют восприятие. Весенняя песня (Песн 2:8-13).

В этой прекрасной песне описывается, как молодая женщина смотрит на идущего к ней возлюбленного. Он зовет ее прогуляться с ним. Зима закончилась, и весна принесла земле новую жизнь. Красота юной любви здесь уподобляется расцвету новой жизни и благоуханию, характерному для Палестины весной. Женщина ищет возлюбленного (Песн 2:14-3:5).

Теперь поет женщина, и в словах ее песни мы видим новую сторону любви. Полнота любви достигается тогда, когда возлюбленные вместе, но разлука вызывает печаль и чувство одиночества. Девушка поет об отчаянии разлученных влюбленных, которое будет успокоено только тогда, когда она снова будет держать своего любимого в объятиях и больше не отпустит его (Песн 3:4).

Процессия на царской свадьбе (Песн 3:6-11).

Песня начинается с описания приближения царской свадебной процессии, носилки царя окружены его воинами. Царь въезжает в город на свадебный пир, и юные девушки города выходят приветствовать его. Эту песню можно сравнить с Пс. 44, другой свадебной песней. Женская красота, подобная саду (Песн 4:1-5:1).

Мужчина возвышенным языком описывает красоту своей возлюбленной. Современному читателю язык песни может показаться в чем-то странным: «Шея твоя — как столп Давидов» (Песн 4:4).

Но странность прежде всего объясняется незнанием нами древних метафор. Тем не менее многие образы здесь связаны с природой и жизнью животных, они понятны всем. Красота, опять же, здесь описывается не как нечто эстети.