Христология (Christology) Исследование личности и деяний Иисуса Христа. Признание того, что Иисус есть Христос, Сын Бога живого, впервые было произнесено Петром в Кесарии Филипповой (Мф 16:16). Это признание составляет самую сущность христианской веры. Именно это признание делает человека христианином, и все христианское богословие есть размышление, в свете этого признания, о значении этой истины. Первая крупная богословская проблема церкви, связанная с этим верованием, касается признания Божественности Иисуса как Сына Божьего. Как таковой Он должен обладать одной природой с Отцом и Духом (догмат Троицы, принятый на Никейском соборе, 325 г. по Р.Х.). Человек Иисус из Назарета был признан таковым, а потому перед церковью неизбежно встал следующий вопрос: как может одна и та же личность быть и Богом, и человеком? Как бесконечное может быть конечным; вечное — временным; как Бог может стать человеком? Чтобы ответить на этот вопрос, церковь разработала учение о воплощении. Доктрина была сформулирована только после долгих споров. В ходе этих споров церковь отвергла все попытки, с одной стороны, утверждать Божественность Сына в ущерб Его человечности (докетизм), с другой, сохранить Его человечность в ущерб Божественности (адопционизм). В первую категорию попадают учения тех, кто утверждал: только казалось, что Сын обладает человеческим телом, или (подобно аполлинариям) что, хотя Он обладал подлинно человеческими телом и душой, место Его человеческого Духа занимал божественный Логос. Ко второй категории относятся те учения, которые гласят: человек Иисус, посредством морального совершенствования, достиг уровня Сына Бога и был принят в состав Троицы. Некоторые особо акцентируют наделение Иисуса Духом при крещении, указывая на него, как на момент усыновления, в то время как другие, цитируя Деян 13:33 («Я ныне родил Тебя»), считают, что Иисус стал единственным Сыном Бога при воскресении. Церковь отвергает также любые попытки разрешить проблему Божественности и человечности Спасителя путем утверждений, будто бы Он был одновременно божественной личностью и человеческой личностью (несторианство) или же что, напротив, Его личность представляла Собой слияние божественного и человеческого в одной природе (монофизитство). Халкидонский символ веры. На вселенском соборе в Халкидоне (451 по Р.Х.) было признано, что Господь Иисус Христос воистину Бог и воистину человек (Vere Deo, vere homo). Символ веры гласил: Научаем исповедовать одного и того же Сына... единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам, кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа Единородного, в двух естествах, неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, — так что соединением нисколько не нарушается различие двух ес теств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо, в одну ипостась, — не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына, Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа... Этот символ веры был в основном принят протестантами во времена Реформации. Халкидонская христология не лишает воплощение таинственности, но скорее указывает на ограниченность размышлений верующего о личности Искупителя, ограниченность, которая оказалась достаточно велика, о чем свидетельствует история христианской мысли. Что касается основных терминов символа веры, то следует отметить такие особенности: слово «естество» (physis) используется отцами церкви не для обозначения физического, материального плана, который изучают «естественные» науки. «Естество» обозначает здесь скорее сущность, природу, реальность в отличие от видимости, внешних свойств. Сказать, что Иисус Христос является божественным по естеству, значит утверждать, что все качества, свойства или атрибуты Божества относятся и к Нему. Короче говоря, Он — Сам Бог, не подобен Богу, а просто Бог. То же самое касается утверждения о человеческом естестве Христа. Христос — не Бог, Который кажется человеком; Он есть человек. Он не только человек и не только Бог; Он — Бог, ставший человеком. Став человеком, Он не перестал быть Богом; Он не сменил Божественность на человечность. Напротив, Он принял человеческое естество, так что теперь Он и Бог, и человек. Он — Богочеловек. Термин «лицо» (hypostasis) использовался отцами церкви для описания Иисуса Христа как субъекта, обладающего самосознанием и собственной волей, Который называет Себя «Я», отличая «Я» от «ты». Посредник между Богом и людьми, — лицо, обладающее божественным и человеческим естеством. «Лица» без «естества» быть не может, но отсюда не следует, что эти термины равнозначны, так как «естество», как мы определили его выше, может существовать и без «лица». (Предмет может обладать естественными качествами; например, камень — серый, жесткий, круглый, гладкий. Но этот предмет, обладающий «естеством» камня, не является «лицом»; он не обладает волей и сознанием.) Разница между «лицом» и «естеством» воплощенного Христа показывает, что Он является «лицом», Которое обладает «божественным естеством» и «человеческим естеством». Отцы церкви учили, что, таким образом, хоть мы и можем приписывать Христу все качества, присущие Богу, и все качества, присущие человеку (в том числе телесные, физические, объективные — «Слово стало плотию», Ин 1:14), речь не идет «двух лицах». Христос — божественная Личность, обладающая человеческим естеством, а не человек как таковой. Все люди рождены. Какой бы момент мы ни считали рождением своего человеческого «я», будь это мгновение зачатия, или первого шевеления зародыша в чреве, или момент рождения, или момент пробуждения самосознания у младенца, — ни одно человеческое «я» не осознает себя как «субъект», как «я», до зачатия. Но человек Иисус из Назарета, в отличие от других людей, мог сказать: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин 8:58). Это утверждение — не поздняя богословская выдумка христиан и не заявление человека, страдающего манией величия, это — здравая истина. Эта Личность, Которая сидела на склоне горы и проповедовала, Которая стояла у моря, призывая рыбаков стать Ее учениками, всегда существовала как Личность, еще до того, как по морю плавали рыбаки, и до того, как на земле были люди, к которым можно было бы обратиться с горы, — фактически, до того, как возникли моря и горы. Христос — это не божественный Логос, Который вдохновляет и уникальным образом наделяет человека Иисуса из Назарета моральным и религиозным видением. Нет, человек Иисус — это вечный Сын Бога, и вечный Сын Бога становится этим человеком Иисусом. Сын Бога добавляет не лицо человека к Своему собственному естеству, но естество человека к Своему собственному лицу. Он продолжает оставаться той же самой личностью, несмотря на Свою человечность. Следовательно, Он может говорить и как Субъект, осознающий Себя в истории, и как Субъект, осознающий Себя как трансцендентного по отношению к истории, даже в одной и той же фразе. «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. и ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин 17:4-5, курсив наш). Здесь одно и то же лицо, Иисус, говорит как Личность этого мира, как «Я», которое что-то в этом мире совершает; и как Личность вне какого бы то ни было мира, как «Я», разделяющее славу с «Ты», так называемым Отцом, прежде бытия мира. Любая попытка рационального анализа этой тайны, которую Церковь определяет как «воплощение», ведет к утрате истины при объяснении ее. Получается либо что Христос — божественная Личность, которая принимает облик человека (докетизм), либо что Он — человек, получающий статус Бога для Самого Себя (адопцианство) или божественное значение для нас (ритчлианство). Для того чтобы полностью сохранить и Божественность, и человечность нашего Господа, в символе веры используются четыре термина, указывающие, чего не произошло при воплощении. Говорится, что слияние двухестеств произошло «неслитно», «неизменно», «нераздельно» и «неразлучно». Некоторые смеются над этими четырьмя отрицаниями, но нельзя сказать, что они совершенно бессмысленны. Если бы какой-то из этих основных негативных принципов был нарушен, мы утратили бы саму суть христианской веры, «одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству». Но символ веры содержит не только отрицания — в нем говорится не только, чего не произошло при Воплощении, но и что произошло. Союз двух естеств происходит в одной Личности, вечном Сыне Отца. Таким образом, союз божественного и человеческого во Христе — личный; а именно, союз этот — акт божественной Личности, Сына Божьего. Здесь мы приближаемся к самой сути тайны воплощения. Никто не может сказать, как ничем не ограниченный Бог мог стать смертным человеком. Естественно, что богословы много размышляют об этом; халкидонский символ веры вовсе не поставил точку в этом исследовании. Богословы обычно называют союз между божественным и человеческим в Личности воплощенного Искупителя «единством ипостасей» (unio hypostatica), от греческого слова со значением «личность». Важно понимать не только, что этот союз является личным, но и почему это так. Богословы говорят о союзе как личном, потому что он представляет собой деяние Личности, а именно Сына Божьего, Слова, ставшего плотью. Это значит, что Личность воплощенного Искупителя божественна и является объектом христианского поклонения. Поэтому Он не может быть просто человеком, как другие люди. Поклонение человеку, который не больше, чем человек, было бы идолопоклонством. А благодаря тому, что личный союз божественного и человеческого — это действительно союз, Искупитель — это одна Личность, а не две. Если поклонение человеку было бы идолопоклонством, то поклонение двум личностям, одна из которых божественная, а другая — человеческая, было бы нелепостью. Эта Личность, сочетающая в Себе божественное и человеческое, часто описывается богословами как «теантропическая» личность, Богочеловек. Если не иметь в виду, что Он — гибрид, наполовину Бог, наполовину человек, то эта формулировка не вызывает возражений, так как значит просто: эта Личность, Иисус Христос, — Бог и человек, о чем говорится и в символе веры. Христология после Халкидонского собора. Когда речь заходит о личных особенностях человеческого характера Христа, проблема осложняется, а мнения расходятся. Наиболее последовательна по отношению к Халкидонскому символу веры позиция, которую обычно занимают протестанты, — это так называемая «безличная человечность» нашего Господа. В наше время эту точку зрения отстаивали швейцарские богословы Карл Барт и Эмиль Бруннер, а также Дж. Ч. Беркувер из Нидерландов. По сути дела выражение «безличная человечность» (impersonalitas) не значит, что личность воплощенного Сына никак не проявлялась на человеческом уровне. Это скорее значит, что Его человечность сама по себе не существовала независимо от божественной Личности, Которая приняла эту человечность в результате воплощения. Что касается Иисуса из Назарета, то человеческое в Нем существует в Слове и посредством Слова, Которое есть Сам Бог. Некоторым образом Бог присутствует во всем творении (учение о божественной имманентности). Но, хотя мы и чувствуем это присутствие божественной силы (Провидение) и благодати (спасение), Бог и творение не идентичны. Даже когда церковь, следуя НЗ, говорит «пребывании Святого Духа» в христианах, имеется в виду не идентичность бытия онтологического союза божественного и человеческого не происходит. Но в случае человека Иисуса Христа происходит нечто совершенно уникальное: этот человек провозглашается идентичным Богу, потому что Он, Личность, — это Слово, Которое «стало плотью и обитало среди нас». «Следовательно, — пишет Барт, — Он не просто живет Богом и в Боге; Он Сам — Бог. Он не автономен и не самодостаточен. Его существование, Его бытие полностью и абсолютно являются существованием Самого Бога, действующего в Своем Слове. Его человечность — только действие Его Божественности, или, говоря точнее и конкретнее, это только сопровождающееся непостижимым нисхождением свыше действие Слова на нас, Слова, Которое есть Господь». Иначе говоря, Господь наш Иисус, будучи человеком, настолько связан с Богом, что существует как человек постольку, поскольку существует как Бог. Учение об анипостасии утверждает эту истину негативным образом. Оно гласит, что человеческое естество Господа нашего не обладает способом существования как личности в себе и для себя. Учение об энипостасии формулирует эту истину в позитивном плане. Оно утверждает, что частное человеческое естество Господа нашего обретает Свое личное существование в союзе с личностью Сына Божьего. Не Иисус из Назарета становится Сыном Бога (адопционизм), а Сын Божий становится Иисусом из Назарета. Воплощение — это уникальное деяние божественной Личности, а не уникальное переживание человеком божественного. Субъект Воплощения — это активный божественный Субъект, а не человек, который подвергается воздействию. Будучи божественным Субъектом, вечным Сыном, Который действует и становится человеком, Иисусом из Назарета, человек этот есть — не символизирует, но есть — Сын Божий, как никакой другой человек не может быть. Учение о воплощении основано на широком спектре сведений, содержащихся в Писании, прежде всего в евангелиях, а также на нескольких отрывках из посланий Павла, в особенности на стихах Флп 2:6-8, которые, вероятно. являются самым важным христологическим фрагментом НЗ. Там Павел, используя раннехристианскую формулировку символа веры, говорит о Том, Кто, «будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек». Халкидонский символ веры не разрешает тайны воплощения, и богословы предпринимали попытки доскональнее разобраться в этой загадке. Одна из наиболее известных попыток основана на выводе из процитированного выше отрывка. Это так называемая теория кенозиса, утверждающая, что, когда Сын стал человеком, Он отказался от какого-от аспекта Своей Божественности. Однако в тексте Филиппийцам не говорится, что Он отказался от чего-то, но только что Он «уничижил Себя Самого» (курсив наш). Несмотря на трудности толкования этого фрагмента, кенотическая теория, в той или иной форме, была достаточно популярна, особенно в британском богословии. Согласно другой попытке объяснения, человеческое естество Господа было явлено инкогнито (термин Кьеркегора), то есть Его Божественность была сокрыта от глаз всех людей, кроме верующих. Таким образом, воплощение было откровением, одновременно и скрывающим истину под покровом, и являющим ее.

см. тж. вознесение Иисуса Христа; воплощение Иисуса Христа; Мессия; притча; рождение Иисуса Христа от девы; слово; Сын Божий; Сын Человеческий; учение Иисуса Христа; Христос, Царство Божье.