АПОКАЛИПТИКА

(APOCALYPTIC)

Разновидность библейской литературы, посвященной снятию завесы таинственности между землей и небом, а также откровениям о Боге и Его замыслах относительно мира. Апокалиптические книги характеризуются определенными литературными особенностями, в частности, предсказаниями будущего, описаниями видений и путешествий на небеса, нередко содержат очень образную символику. Более поздние апокалипсисы зачастую опираются на символику ранних текстов, углубляют и развивают ее. Особенно это верно в случае книги Откровения, в которой идеи и образы заимствованы не только из более ранних апокалипсисов, но и из всего Ветхого Завета. Читатель ее должен быть начеку, чтобы замечать даже неявные ссылки.

Нередко утверждают, что апокалипсисы являются откликом на народные бедствия и помогают страждущим людям понять, что судьба их находится во власти Бога и что в итоге их обязательно ждет избавление. В таких утверждениях содержится доля истины. Однако в качестве исчерпывающего объяснения они непригодны. Апокалипсисы — это не только библейский ответ на бедствия, поэтому их появление может объясняться и другими факторами. Более того, апокалиптическая литература и взгляды, по-видимому, процветали и в те периоды, когда не наблюдалось особенных бедствий. Не совсем ясно, например, каким образом Откровение является ответом на бедствия, если именно они в нем и предсказываются (Отк. 12:10; 13:10). С социологической точки зрения представляется более правильным утверждение, что апокалипсисы появляются в результате склонности к пророчеству и стремления раскрыть истинную суть всего, что происходит на небе и на земле (слово апокалипсис, греческое название книги Откровения Иоанна, означает «раскрытие»).

Библейские апокалиптические тексты характеризуются определенным набором богословских идей, которые мы рассмотрим ниже. В них проявляется особенный интерес к отношениям между небом и землей, к власти Бога над тем и другим и к Его конечной победе над злом. Однако подобные идеи можно обнаружить не только в апокалипсисах; они в тех или иных формах служат темами всех библейских свидетельств о Боге. Следовательно, обращение к данным темам само по себе еще не является критерием для точного определения апокалиптической литературы. Таким критерием выступает только обращение к ним в особой литературной форме, берущей начало от особого общественного течения, связанного с пророчествами, которое и сделало апокалипсисы тем, что они есть.

В Библии содержатся два великих апокалипсиса: Книга пророка Даниила и Откровение Иоанна Богослова. Но по мере появления специфически апокалиптических тем во многих других частях Писания мы отчасти встречаем там и соответствующую литературную форму (Иез. 1 - 3; Зах. 1 - 6; Мф. 24; Еф. 1:15-23; Евр. 12:22-24). Внебиблейские апокалиптические тексты, такие, как 1 Еноха (I в. до P. X. и позднейшие вставки) или 4 Ездры и 2 Варух (обе книги — I в. по Р.Х.), соотносятся с местами апокалиптического характера во многих других книгах. Конец I в. по P. X. изобиловал апокалиптической литературой, возникшей вслед за разрушением храма и Иерусалима, — поскольку евреи жаждали от Бога откровения, чтобы объяснить эти ужасающие бедствия. Небезынтересно, что именно этим периодом обычно датируется книга Откровения Иоанна, которая, несомненно, представляет собой величайший пример апокалипсиса.

В иудейском вероучении апокалипсисы постепенно исчезли, однако эта визионерская апокалиптическая традиция с тех пор не угасала в христианстве. Тем не менее ни одна из последующих книг, как древних, так и современных, не смогла сравниться с мощью и величием канонического Откровения Иоанна.

Апокалиптика и Откровение. Основополагающим представлением в апокалиптической литературе является убеждение, что мир постижим, однако постижение мира возможно лишь через откровение. Формы такого откровения различны. У Даниила обычно бывают пророческие видения во сне (Дан. 2:19; 7:1), но у него бывают и видения наяву (Дан. 10:4-5), и он способен передавать слова Бога, подобно традиционным пророкам (Дан. 5:25-28). Иоанн получил свое откровение во время пребывания «в духе» (Отк. 1:10), что в данном случае, по-видимому, означает вне телесное вознесение на небо (Отк. 4:1 — о чем заявляется и в других апокалипсисах того же периода).

Апокалипсисы отличаются от других форм пророчества тем, что в них редко говорит Сам Бог. Откровение передается при посредничестве ангелов или других небесных существ. Как в книге Даниила, так и в книге Откровения встречается много прямой речи, однако в обеих книгах единственный случай, когда слышен голос, несомненно принадлежащий Богу, — это Отк. 21:5-8, и кульминационный характер отрывка усиливается благодаря этой его исключительности. В обеих книгах в качестве сопровождающего и наставника действует специальный ангел (Дан. 9:21; Отк. 17:1; 22:8).

Одно интересное различие между Откровением Иоанна и всеми другими апокалипсисами заключается в том, что видения в нем в значительной степени остаются не объясненными. В типичных случаях, как в книге Даниила и вне библейских апокалипсисах, за видением следует разъяснение его символического значения (Дан. 7:15-27; Зах. 1:7-21), подобно тому, как за притчами Иисуса следует их толкование (Мф. 13:24-30, 36-43; Мк. 4:1-20).

В Откровении это происходит лишь эпизодически. В Отк. 7:13 небесный старец фактически просит Иоанна дать свое объяснение тому, что тот только что увидел (но затем сам объясняет это Иоанну). В большинстве случаев о видениях просто рассказывается, так что читатель чувствует необходимость самому истолковывать их, как и большую часть притчей Иисуса. Не случайно каждое из обращений к церквам кончается восклицанием, ассоциирующимся с евангельскими притчами: «Имеющий ухо слышать да слышит». Правильное толкование требует определенных духовных качеств и озарения.

Взаимосвязь между небом и землей. Эта взаимосвязь в равной мере прослеживается как в форме откровений, так и в самом их факте. Вознесение Иоанна на небеса является знамением близости неба к земле. Попав на небо, Иоанн способен со своей точки наблюдения смотреть и на небеса, и на землю и увидеть, что земное, по сути дела, можно понять лишь тогда, когда оно рассматривается как половинка единого целого. То же самое справедливо, хотя и не так явно, в случае пророка Даниила.

Эта взаимосвязь проявляется различными способами. Для земных реалий существуют их небесные соответствия наподобие «ангелов семи церквей» (Отк. 1:20) и четырех животных на престоле (Отк. 4:6), а также «Сына человеческого» из Дан. 7:13, Который в каком-то смысле представляет на небесах богоизбранный народ (Дан. 7:18). Подобным же образом существуют земные соответствия для небесных реалий, и это можно усмотреть, например, в поразительном противопоставлении двух женщин, упомянутых в Отк. 17 - 21, которые одновременно являются земными городами: с одной стороны — великая блудница, которая порабощает мир войнами и торговлей, а с другой — невеста Христа, несущая народам спасение.

Наблюдается взаимопроникновение, проявляющееся одновременно в том, что воскресший Христос присутствует внутри Своей Церкви и с нею (Отк. 1 - 3), а также в том, что земные власти, как видно, подпитываются силой зверя (Отк. 17). Жизнь на земле определяется с небес: от престола исходят указания, касающиеся земли (Отк. 16:1; ср. Дан. 7:26), а события на небе оказывают решающее влияние на земные дела (например, свержение побежденного дракона с небес в Отк. 12:9, 12).

Хотя вотчиной дракона и зверя является земля, небо и земля рассматриваются как единое целое. Это выразительно проявляется во впечатляющем видении всеобщего поклонения в Отк. 5, когда Иоанн видит (и слышит), как вознесение хвалы Агнцу расходится концентрическими кругами от престола, начиная от животных и двадцати четырех старцев, потом к мириадам ангелов (Отк. 5:11) и, наконец, доносится до «всякого создания, находящегося на небе и на земле, и под землею» (Отк. 5:13), с заключительным прославлением Бога, сопровождающимся восклицанием «Аминь!» — снова от престола. В конце времен будут созданы заново и небо, и земля (Отк. 21:1).

Власть Бога над хаосом мира. Главный смысл Дан. 2 - 5 состоит в том, что «над царством человеческим владычествует Всевышний Бог и поставляет над ним, кого хочет» (Дан. 5:21). Близкое по смыслу, но использующее совершенно другие средства видение печатей в Отк. 6 учит, что воля Бога попускает весь хаотический ужас человеческого существования, в том числе имперской политики (Отк. 6:2), войн (Отк. 6:4), насильственной и преждевременной смерти (Отк. 6:8) и высшей (необъяснимой ничем?) несправедливости быть убитым за преданность Творцу (Отк. 6:9-11).

Как и в книге Иова, в Откровении никак не разъясняется причина существования такого зла в Божьем мире, но, тем не менее, дается мудрый ответ: все происходящее определяется книгой, которую достоин открыть лишь закланный Агнец (Отк. 5:1-10). Подобному злу разрешено существовать в мире лишь потому, что Агнец — Сам Бог во Христе — лично претерпел все это зло (вплоть до распятия).

В конце концов власть Бога над миром должна проявиться в том, что будут низвержены силы, порождающие подобное зло (Отк. 6:15-17 — предвосхищая кульминационное падение великого Вавилона в Отк. 17 - 19).

Защита народа Божьего. Предстоянием «Сына человеческого» перед Богом обеспечивается положение и безопасность «святых Всевышнего» (Дан. 7:13, 22). Это не означает, что они застрахованы от страданий. Великий зверь, чья власть, согласно видению Даниила, передастся «Сыну человеческому», по-прежнему будет вести войну против святых и побеждать их (Дан. 7:21, 25). Но поскольку было ниспослано видение, в котором власть зверя уже уничтожена, народ Божий может быть уверен, что он не погибнет, пока сохраняется власть зверя.

В Откровении та же самая идея передается непосредственно благодаря видению воскресшего Христа, стоящего среди семи светильников, олицетворяющих семь церквей (Отк. 1:20), и тем прямым словам ободрения и поддержки, с которыми Он обращается к Иоанну. Христос держит ангелов церквей в Своей деснице. Разворачивается также драматическая интерлюдия, в которой лейтмотивом вводится повтор числа «семь». Между снятием шестой и седьмой печати Иоанн становится свидетелем «запечатления» (игра слов) «рабов Бога нашего» (Отк. 7:3), так что их не затронут бедствия, которые только что видел Иоанн. На них запечатлен знак принадлежности не для того, чтобы уберечь их от войн, голода и болезней, но чтобы они оказались среди тех, кто «пришел от великой скорби» (Отк. 7:14) и кто больше не будет испытывать ни голода, ни жажды (Отк. 7:16).

Подобным же образом между шестой и седьмой трубой есть еще одна интерлюдия (Отк. 10:8 - 11:13), посвященная проповеди Евангелия во враждебном мире. Два свидетеля остаются невредимы, пока проповедуют, несмотря на то, что они побеждены «зверем, выходящим из бездны», и следуют за своим Господом в смерти и воскресении (Отк. 11:5-12).

Смысл книги заключается в том, что мы хотя и не можем, будучи обитателями этого мира, не нести на себе печать зверя (Отк. 13:16), однако, с точки зрения небес, носим на нашем челе запечатленное имя Бога и Агнца и благодаря Ему останемся невредимы (Отк. 14:1-5).

Окончательная победа Бога. Это тема, которая объединяет библейский апокалипсис с другими апокалипсисами того же периода. Власти этого мира будут уничтожены и заменены Царством Божьим. Здесь подразумеваются как мирские власти, так и власть поддерживающего их зла. Апокалипсис одухотворен видением того дня, когда «царство мира соделается Царством Господа нашего и Христа Его» (Отк. 11:15).

Стивен Мотьер

См. также: ОТКРОВЕНИЕ: БОГОСЛОВИЕ КНИГИ.

Литература: J. Blocli, On the Apocalyptic in Judaism, F.C.Burkitt, Jewish and Christian Apocalypses, R. H. Charles, The Book of Enoch, idem, Testaments of the Twelve Patriarchs: S. B. Frost, Old Testament Apocalyptic, D. Guthrie, The Relevance of Johns Apocalypse, J. R. Harris, The Odes, idem, Psalms of Solomon; P. S. Minear, New Testament Apocalyptic; F.C.Porter, The Message of the Apocalyptical Writers; C. Rowland, The Open Heaven: A Study of Apocalyptic in Judaism and Early Christianity, H.H.Rowley, Jewish Apocalyptic and the Dead Sea Scrolls, idem, The Relevance of Apocalyptic; D.S.Russell, The Method and Message of Jewish Apocalyptic; L. L. Thompson, The Book of Revelation.