ИИСУС ХРИСТОС

(JESUS CHRIST)

Для всех, независимо от воззрений, Иисус из Назарета является одной из наиболее значительных личностей, когда-либо живших на земле. Как ни одно другое историческое лицо, Он оказал Свое влияние на неисчислимое число людей и стал темой неисчислимого количества книг. Он — единственный, кто когда-либо обоснованно претендовал на то, чтобы быть чем-то большим, нежели просто человек, и на сегодняшний день насчитывается около миллиарда тех, кто чтит в Нем высшее откровение Бога. Цель настоящей статьи — дать суммарное описание жизни Иисуса, изложить основы Его учения, предваряя каждую тему кратким обзором ведущихся вокруг нее сегодня дискуссий. Общим введением служит краткий обзор природы источников, благодаря которым мы узнаем о жизни Иисуса и Его учении, а в заключение мы останавливаемся на том, Кем считал Себя Сам Иисус.

Природа источников. Важнейшими источниками для жизнеописания Иисуса являются и, по-видимому, навсегда останутся четыре евангелия. Периодически открывают что-то новое — рукописи Мертвого моря, книги и рукописи гностиков в Наг-Хаммади, в том числе апокрифическое «Евангелие от Фомы»; однако при всей их огромной ценности эти вновь найденные тексты не сообщают нам ничего нового о Иисусе. Они либо относятся к слишком позднему периоду, слишком косвенны, слишком удалены географически, либо слишком очевидно искажают более традиционную христианскую мысль, чтобы иметь большое значение. Некоторые из этих материалов были доступны давно или стали доступными благодаря таким трудам, как двухтомник «Новозаветные апокрифы» Р.Уилсона, но никто не склонен переписывать на их основе историю Иисуса. Другие фрагментарные данные из иудейских и языческих источников также хорошо известны, имеют определенное значение, подтверждая уже известное, и довольно полезны. Из них мы узнаем, что Иисус жил во время правления цезаря Тиберия (14 — 37 г. по Р.Х.) где-то в Палестине; что Он был религиозным вождем, творившим чудеса и изгонявшим бесов, а позднее последователи сочли Его и Божеством; что Он был казнен — распят во время праздника опресноков иудейскими и римскими властями; что после Его смерти появились сообщения о Его воскресении. Все это весьма полезно — пусть даже христианская вера иногда представлена в этих источниках как безосновательное суеверие, — поскольку так или иначе, пусть и своеобразно, отражает то, во что верят христиане. Однако ничего нового к тому, что нам известно о Иисусе, эти сведения не добавляют. Чтобы Его узнать, следует обращаться к четырем евангелиям.

Поскольку евангелия по сути дела представляют собой единственный имеющийся у нас источник сведений о жизни Иисуса, неизбежно возникает вопрос об их надежности. По этому поводу можно сделать четыре замечания. Во-первых, не существует общепринятого определения, что такое надежность. Каждый вырабатывает подход к источникам, исходя из некоей точки зрения, в которой либо допускается возможность того, о чем в них рассказано, либо такая возможность отвергается, либо вопрос оставляется открытым. Если принять христианские предпосылки, история выглядит вполне правдоподобной; если принять нехристианские предпосылки, отказ от источников как ненадежных выглядит совершенно естественным. В сущности, дело не в источниках, а в их истолковании. Во-вторых, евангелисты и сам предмет их описания свидетельствуют в пользу своей достоверности. Священнописатели старались составить истинный рассказ о Том, Кто называл Себя Истиной, делали это на основании скрупулезных исследований (Лк. 1:1-4) и готовы были пойти на смерть за то, что у них получилось в итоге их усилий. Это не обязательно доказывает истинность их результатов, но означает, что они не выдумывали заведомо ложных вещей. В-третьих, церковь с самого начала верила, что Бог принимал участие в создании этих текстов и тем самым гарантируется их достоверность. Эта уверенность еще ничего не доказывает, однако возникла она при общении с теми, кто знал Иисуса и видел Его воскресшим, кто на собственном опыте убедился в том, что говорится в источниках о Его воплощении. Если в этом они были правы, тем самым подтверждается надежность источников. В-четвертых, евангелия — все, что у нас есть. Если бы они могли говорить, они рассказали бы внутренне последовательную историю, которая заложила основание христианской веры и была подтверждена жизнью верующих от тех дней до нынешних. Нам просто неизвестен никакой другой Христос, кроме Того, о Котором говорится в евангелиях. Либо мы принимаем их, либо создаем своего собственного Иисуса на основе того, что считаем вероятным и возможным. Это может оказаться Иисус, приемлемый для модернистского или постмодернистского мышления, однако это не будет Иисус евангелий.

Евангелия в качестве источников есть то, что они есть, они с начала до конца пронизаны сверхъестественными событиями и ведут речь об Иисусе, Который слишком могуществен и загадочен для нашего современного разума. Их надлежит проверять со всей тщательностью, но одновременно и позволить им говорить самим за себя, и принимать их такими, какие они есть; это — документы веры, честно излагающие самое достоверное, что удалось выяснить о словах и делах Иисуса.

Жизнь Иисуса. Поиски настоящего Иисуса. От времени жизни Иисуса до конца XVIII века никому не приходило в голову искать подлинного Иисуса. Евангелия считались богодухновенными, дающими точное жизнеописание Иисуса; следовательно, в них можно было найти подлинного Иисуса. Перемена произошла с наступлением века Просвещения, когда истинность евангелий перестали рассматривать как Божью данность. К евангелиям следовало относиться так же, как и к любой другой книге; элементы сверхъестественного надлежало целиком отринуть, либо трактовать как мифы или символы некоей высшей истины. Это означало, что настоящего Иисуса, Иисуса полностью объяснимого на основе человеческих представлений, необходимо было извлекать из благочестивых, но исторически недостоверных материалов, в которых Его образ был затушеван.

В продолжении XIX столетия было написано невообразимое количество жизнеописаний Иисуса, в которых предпринимались попытки реконструировать, Кем же в действительности был Иисус, иногда воистину обнаруживающие проницательность, но в большинстве случаев настолько далекие от евангелий, что Иисус становился практически неузнаваемым. Некоторые из них приобрели огромную популярность по причине своей крайней оригинальности, например «Жизнь Иисуса, критически переработанная» Д.Ф.Штрауса (1835 — 1836) и «Жизнь Иисуса» Э. Ренана (1863), но большинство из них пришли и ушли и сегодня практически неизвестны. В 1903 г. Альберт Швейцер составил обзор более чем двухсот подобных жизнеописаний и убедительно показал, что ни в одном из них подлинный Иисус не выявлен.

Эти ранние попытки обнаружить подлинного Иисуса, получившие название «Старый поиск», были отвергнуты в начале XX века группой богословов, возглавляемой Рудольфом Бультманом, которая полагала, что «исторический Иисус», в сущности, не имеет отношения к христианской вере. Христианам надлежит связывать свою веру с воскресшим Христом, а не с исторически реконстурированным Иисусом. Они также были уверены, что никакие элементы сверхъестественного в евангелиях — девственное зачатие, чудеса Иисуса и Его телесное воскресение — не имели отношения к истине, а представляли собой лишь древний способ выражения современного экзистенциального опыта.

Крайний скептицизм этого течения породил в 1950-х г. сильную ответную реакцию, названную «Новый поиск исторического Иисуса» и возглавленную некоторыми из учеников Бультмана, в частности, Э.Кэземаном и Г.Борнкамом. Книги Борнкама («Иисус из Назарета», 1956) и Дж. М.Робинсона («Новый поиск исторического Иисуса», 1959) стали кульминацией этого направления, но и оно постепенно сошло на нет, ибо само по себе было слишком проблематичным и, страдая половинчатостью выводов, вряд ли могло что-то значить.

Вслед за этим были предприняты многочисленные новые попытки выявить настоящего Иисуса, в целом получившие название «третьего поиска». Они включали в себя все: от изображения Иисуса в виде мага (М. Смит, Волшебник Иисус, 1979) или марксиста (М. Махорек, Марксисткий подход к Иисусу, 1976) до представления Его откровенным мошенником (Б. Тиринг Человек Иисус, 1992). Другие писали об Иисусе в более традиционном ключе (Д.Гатри, Мессия Иисус, 1972; Б.Ф.Мейер, Цели Иисуса, 1979), а третьи предприняли научные усилия, чтобы выяснить, что можно считать известным об Иисусе с чисто исторической точки зрения, например, Э.П.Сандерс (Иисус как историческая фигура, 1995) и Дж.П.Мейер ‹Иудей-отщепенец, 2 тома, 1991 — 1995). Джон Ройманн попытался классифицировать все это (начиная с 1900 г.) по двадцати различным категориям, таким как «Типы жизнеописания», «Некоторые ключевые примеры» (Reumann, pp. 520-24).

Этот обескураживающий сумбур жизнеописаний порождает вопрос — а существует ли «настоящий» Иисус? Ответ на него в конце концов должен привести нас к единственному достоверному источнику, который у нас имеется, а именно, к четырем новозаветным евангелиям. Любая реконструкция, фундаментально отличающаяся от того, что в них написано, не сможет ни просветить церковь, ни укрепить ее, да и не выдержит испытания временем. Иисус всегда будет ускользать от нас, коль скоро мы будем искать Его только в истории, и любая попытка изобразить Его просто как еще одну составную часть истории неизбежно окажется неубедительной.

Жизнь Иисуса. Детство и отрочество Иисуса. Два из четырех наших канонических евангелий (от Матфея и от Луки) содержат материалы, относящиеся к земной жизни Иисуса до начала Его общественного служения. У Матфея основной акцент делается на том, что Иисус является потомком Давида; поэтому он сосредотачивается на линии Иосифа, законным наследником которого был Иисус. Лука излагает данные, собранные со стороны Марии, полученные либо от самой Марии, либо от знавших ее людей. Между этими двумя повествованиями почти не существует точек соприкосновения.

События, предшествующие рождению Иисуса, связаны в первую очередь с двумя чудесными зачатиями, первое — Иоанна Крестителя, а второе, конечно, Иисуса. Отцу Иоанна, священнику Захарии, было сказано ангелом Гавриилом, что его престарелая жена Елисавета в свои преклонные лета родит сына. Марии тот же самый ангел, Гавриил, сказал, что она, несмотря на свою девственность, зачнет сына. Реакцией Захарии было недоверие, в то время как Мария приняла эту весть с благоговейной радостью (Лк. 1:18, 38).

Из-за назначенной цезарем Августом переписи Марии с Иосифом пришлось отправиться в Вифлеем, где во время последних лет жизни Ирода Великого под славословие ангелов и пастухов родился Иисус. Точная дата рождения Иисуса дебатируется, и возможным считается любое время от конца 7 г. до 5 г. до Р.Х. Иисус был обрезан на восьмой день (Лк. 2:21), а на сороковой день принесен в храм в Иерусалиме, чтобы быть представленным Господу, а Его родители смогли ритуально очиститься в соответствии с левитскими обрядами (Лк. 2:22-38; Лев. 12:1-8). Они вернулись в Вифлеем, где, очевидно, и намеревались остаться. С востока пришли волхвы, следуя за чудесной звездой. Они нашли Иисуса после расспросов в Иерусалиме, которые встревожили тамошних правителей. Это посещение могло произойти года через два после рождения Иисуса. Намерение Ирода убить Иисуса в младенчестве было предотвращено Богом, и семейство спаслось бегством в Египет. После того как Ирод Великий умер в 4 г. до P. X., семья решила вернуться в Назарет, прослышав, что Иудеей (где находился Вифлеем) вместо своего отца правит уже Архелай. Приводится только один эпизод из отроческих лет Иисуса. В Свои двенадцать лет, то есть по иудейскому обычаю — на пороге взрослости (Лк. 2:41-50), Он проявил Свое глубинное родство с храмом и делами Божьими.

Эти события характеризуются чудесностью и экстраординарностью. Необходимость в современных попытках представить их в виде набожных домыслов или мифов возникает только у тех, кто неспособен принять как факт прямое вмешательство

Бога в дела человеческие. Эти события полностью согласуются с остальной частью экстраординарной жизни Иисуса и поистине представляют собой подходящее для нее начало.

Год безвестности. Джеймс Столкер подразделяет трехлетнее общественное служение Иисуса на год безвестности, год публичной славы и год оппозиции. Хотя это не совсем точно, но для описания данного периода довольно полезно.

Год безвестности начался примерно в г. по Р.Х. Иоанн Креститель объявился в пустыне неподалеку от Мертвого моря с проповедью о крещении и покаянии ради прощения грехов. Некоторые ученые связывают Иоанна с Кумранской общиной. Хотя это возможно, учение Иоанна полностью отличается от ее учения. Иоанн представлял собой исключительную фигуру, вызывающую в памяти дни пророка Илии. Он высказывался против ошибочных надежд на иудейское происхождение, настаивал на обращении перед лицом грядущего суда, требовал перемены образа жизни в качестве свидетельства такого обращения и говорил о грядущем Мессии, предтечей Которого является. Осуждение Иоанном незаконного брака Ирода Антипы с женой собственного брата вызвало у последней ярость, что привело к заточению Иоанна, а в конце концов и к его смерти. Иисус отзывался об Иоанне и его учении в самых похвальных словах, несмотря на недоверчивые расспросы Иоанна, заключенного в темницу.

Иисус отправился из Назарета креститься у Иоанна, чтобы «исполнить всякую правду» (Мф. 3:15). Иисус проявил понимание Своей миссии, отождествляя Себя с грехами мира в самом начале Своего служения. С небес последовало божественное подтверждение в виде гласа Бога и нисхождения Святого Духа в обличий голубя (Мф. 3:16-17). Это утверждение единства Святой Троицы позднее повторяется в конце Евангелия от Матфея (Мф. 28:19).

Вслед за крещением Иисуса наступило время суровых испытаний в пустыне, когда определилась решимость Иисуса выполнять Свою задачу и понимание Им Своей миссии.

После короткого путешествия в Кану Галилейскую, где вода была превращена в вино, Иисус вернулся в Иерусалим к Пасхе

26 г. по Р.Х. Изгнание Им меновщиков из храма было чем-то большим, нежели простым неприятием безнравственного обычая. Он отверг самый храм, предложив Себя в качестве нового храма для нового Божьего народа (Ин. 2:18-21).

Где-то к осени 27 г. по Р.Х. Иоанн Креститель был заточен в темницу. Иисус воспринял это как знак вернуться в Галилею и приступить к собственному служению. Пока проповедовал Иоанн, Иисус держался в тени. Теперь же, когда Иоанна не было, пришла полнота времени. На обратном пути в Галилею Иисус довольно прямо объявил женщине у колодца Иаковлева в Самарии о Своих необычных, новых идеях. Настало время, когда для истинного поклонения Богу не важно станет, где оно происходит, в Самарии или в Иерусалиме, а важно будет, каким образом оно осуществляется. Бог взыскует правильного отношения, поклонения в духе и истине,а не правильного места поклонения (Ин. 4:21-24).

Иисус, придя в Галилею, был с радостью встречен ее жителями (Ин. 4:45), все прославляли Его, когда Он начал проповедовать Благую Весть о царстве Божьем (Мк. 1:15; Лк. 4:14-15).

Год публичной славы. Служение Иисуса в Галилее и в землях на север от нее описано евангелистами со многими подробностями, и хотя в целом это было время общественного признания Иисуса простыми людьми, тучи оппозиции начинали сгущаться в иерусалимских официальных резиденциях.

Столкнувшись поначалу с неприятием в родном Назарете, Иисус обосновался у Галилейского моря в Капернауме, используя его в качестве своеобразной базы для Своего служения в Галилее. Огромные толпы людей начали следовать за Иисусом благодаря тем чудесам и исцелениям, которые Он совершал, но также благодаря проповеданным Им словам благодати. Вместо того чтобы размениваться на мелочные установления, сложившиеся в библейской традиции, Иисус подчеркивал Божью любовь и близость к каждому лично. Закон был создан для людей, а не люди для Закона. Благая Весть о Царстве состоит в том, что сила Божья открывается для всех, кто уверовал в Бога и нищ духом, чист сердцем, имеет любовь, милостив и миротворит. Иисус видел в Себе воплощение и основание Царства и предлагал Себя людям в качестве Того, Кто несет им это Царство (Мф. 11:25-30). Матфей подытоживает это в словах «ходил

Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях» (Мф. 4:23).

Иисус в это время совершил по меньшей мере три больших проповеднических странствия по Галилее, а также два, которые привели Его в языческие земли на севере и на востоке. В одном случае Он счел необходимым разослать Своих только что назначенных представителей, апостолов, совершать служение Его именем, так как задача была слишком необъятна, чтобы справиться с ней в одиночку (Мк. 3:13; Лк. 9:1-2).

Трудно было бы решить, какой из многочисленных эпизодов, о которых рассказано в евангелиях, является наиболее важным, поскольку мы уже имеем дело с избранными эпизодами, которые с самого начала считались наиболее важными. Тем не менее четыре из них представляются наиболее поучительными. Во-первых, Иисус избрал двенадцать из числа Своих приверженцев, чтобы составить руководящее ядро (Мк. 3:13-19). Это должно было способствовать появлению нового Израиля, который со временем сменил бы старый в качестве народа Божьего. Во-вторых, когда Иоанн Креститель из темницы прислал спросить у Иисуса, Он ли Мессия, Иисус ответил в духе такого определения мессианства, которое связано со служением и страданиями, а не с немедленной победой (Мф. 11:2-19). И здесь Иисус еще раз указывает, что прежний век подходит к концу и занялась заря нового века. В-третьих, после чудесного насыщения пяти тысяч человек, в посвященной этому событию проповеди в Капернауме Иисус предлагает Себя в качестве сущности Царства, в качестве сшедшего с небес хлеба, новой манны в новой пустыне (Мф. 14:13-21; Ин. 6:1-69). В-четвертых, во время второго путешествия Иисуса за пределы Галилеи Иисус раскрывает в Кесарии Филипповой и при Своем преображении, Кем Он в действительности является и какую окончательную задачу пришел исполнить (Мк. 8:27-38; 9:2). Он — предвечный Сын Бога, пришедший умереть за грехи мира.

Год оппозиции. Когда служение Иисуса в Галилее подошло к концу, Он приготовился пойти на юг, чтобы продолжить Свой труд в Перее и Иудее. Он знал, что идет в опасные земли. Еще пока Он был в Галилее, из Иерусалима присылали соглядатаев и порученцев, чтобы следить за Его действиями и, возможно, обнаружить основания для выдвижения против Него официального обвинения. Из того, что делал Иисус, им не нравились три вещи: Он нарушал день субботний (Мф. 12:1-8; Мк. 3:1-6); Его чудесные исцеления приписывали бесовской силе, а не божественному вмешательству (Мк. 3:22-30); Он отказался от традиционных правил относительно омовения рук и, нанося оскорбление за оскорблением, обвинил руководителей народа в лицемерии (Мк. 7:1-13). Пока Иисус находился в Галилее, Он более-менее был вне пределов их юрисдикции, но путешествие в Иерусалим спровоцировало бы открытый конфликт.

Иисус подоспел как раз к празднику кущей (сентябрь — октябрь) в 29 г. по Р.Х. Конфликт разразился немедленно, одни говорили, что Он — Мессия или пророк, другие это отрицали (Ин. 7:11-13, 40-43). Иисус объявил о Себе, что Он — вода живая, свет миру, особо послан от Отца, дарует жизнь вечную и предвечен в Своем существовании (Ин. 7:16, 37-38; 8:12, 16, 28, 51, 56-58). Разногласия еще более углубились, когда Иисус исцелил человека, слепого от рождения. Правители не могли этого отрицать, и их враждебность к Иисусу из-за этого только усилилась.

Иисус странствовал по Иудее и Перее, при этом учил, проповедовал, исцелял, как делал и в Галилее. Однажды Он послал группу из семидесяти двух учеников, по двое, чтобы проповедовать и исцелять Его именем, зная, что времени Ему остается немного. Некоторое время Он провел в Вифании, где произошло еще одно примечательное чудо (воскрешение умершего Лазаря). После короткого путешествия назад на север, которое еще раз привело Его к границам Галилеи, Иисус через Иерихон последний раз пришел в Иерусалим.

На протяжении этого времени Иисус подготавливал учеников к тому, что должно было произойти, хотя им трудно было примириться с тем, что Он идет в Иерусалим, чтобы умереть там и вновь воскреснуть. Их мысли были заняты грядущей славой и тем могуществом, которое так властно проявлял Иисус. Для Иисуса торжество в Иерусалиме означало смерть и воскресение; для учеников оно означало особое и очевидное место в Божьем Царстве. Иисус пытался объяснить, чего им будет стоить ученичество, но Его ученики словно были не в состоянии это услышать (Лк. 14:25-35).

Суд и смерть Иисуса. Иисус пришел в Иерусалим в воскресенье перед Пасхой (март — апрель) в 30 г. по Р.Х., войдя в город под приветствия народа в сиянии славы. Он повторил Свои действия трехлетней давности, снова продемонстрировав Свою власть над храмом. В народе это вызвало небывалый интерес и смятение, в сердцах же руководителей разгорелась смертельная ненависть.

В продолжение этой недели сохранялся открытый и неразрешимый конфликт с властями, которые строили планы, как им избавиться от Иисуса, приблизившись к Нему с помощью Иуды, одного из двенадцати апостолов.

Вечером в четверг Иисус совершал пасхальную трапезу со Своими приверженцами и основал для них обряд причащения, который подразумевал соучастие в Его близящейся смерти и выражался в том, чтобы разделить хлеб и вино. Это было установление нового завета, предсказанного Иеремией (Лк. 22:17-20; см. Иер. 31:31-34).

Агония Иисуса началась в саду Гефсиманском, где Он был взят под стражу, когда пришел туда помолиться. Он был отведен в дом первосвященника, где Его допрашивали, сначала Анна, затем Каиафа, а потом и собравшийся в полном составе синедрион, иудейский орган власти. Трудно оказалось найти нужных свидетелей, но было выдвинуто обвинение в богохульстве, так как Иисус объявил Себя равным Богу (Мф. 26:63-68). Уже близилось утро, и Петр обесславил себя, публично отрекшись даже от того, что он знал Иисуса.

Иудейские власти отослали Иисуса к Понтию Пилату, римскому прокуратору, чтобы тот утвердил их смертный приговор (они не имели права сами его исполнить). По пути к Пилату они еще более укрепились в своем намерении. Они уже обвиняли Иисуса в том, что Он всячески будоражил народ, выступал против уплаты подати кесарю и объявлял Себя Мессией, Царем (Лк. 23:2). Позднее они добавили четвертое обвинение — что Иисус был бунтовщиком, подбивавшим народ на восстание (Лк. 23:5). Пилат предпринял ряд попыток отпустить Иисуса, в том числе предлагал освободить узника (вместо Иисуса предпочли Варраву) и высечь Иисуса в качестве наказания, но категорическим требованием иудеев оставалась смерть через распятие. Со смесью презрения и страха Пилат исполнил их требования, когда его обвинили в неверности кесарю, раз он оставляет в живых человека, объявившего себя царем.

Иисус был распят в девять часов утром пятницы, первого дня Пасхи, и умер в три часа пополудни. Он молился о прощении для Своих мучителей, испытал чувство оставленное™ Богом и испустил дух со словами: «Совершилось» (Ин. 19:30); «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Ин. 19:30; Лк. 23:46). Иисус окончил труд, ради которого пришел, — умереть за грехи мира.

Тело Иисуса было торопливо помещено в гробницу Иосифом из Аримафеи и Никодимом, потому что по иудейскому счислению день кончался в 6 часов вечера и все дела надлежало сделать до субботы. Гробница была запечатана, и женщины ждали, когда кончится суббота, чтобы должным образом подготовить тело к окончательным похоронам.

Воскресение и вознесение Иисуса. Рано утром в воскресенье, когда женщины подошли к гробнице, они с изумлением обнаружили, что гробница пуста, и услышали ангела, провозглашающего Благую Весть: «Он воскрес, Его нет здесь» (Мк. 16:6). Так начался день, когда все смешалось, когда произошли новые посещения гробницы, встречи с апостолами и явления Иисуса. Три из этих явлений особенно примечательны. Во-первых, Иисус явился двум ученикам, покинувшим город в крайнем унынии и приближавшимся к Еммаусу. Иисус разъяснил им то, что сказано в Писании, особенно — неизбежность Своих страданий, чтобы Он мог войти в славу Свою (Лк. 24:13-35). Иисус трапезничал с ними, и глаза их открылись для того, чтобы увидеть истину. Во-вторых, произошло явление специально для апостола Петра (Лк. 24:34; ср. Ин. 21:15-23), чтобы укрепить его после его постыдного отречения. В-третьих, Иисус являлся одиннадцати апостолам (за вычетом Иуды) в Иерусалиме, чтобы доказать, что возникшие слухи верны, — Он действительно воскрес, и Он действительно тот же Иисус, ныне прославленный. Он не призрак и не дух, Он воскрес в теле, которое можно увидеть, потрогать, которое может участвовать во всех проявлениях этой жизни (Лк. 24:36-43).

На протяжении сорока дней последовали другие явления, как в Иерусалиме, так и в

Галилее. Это были явления для отдельных людей, для групп людей, а в одном случае — для более пятисот человек одновременно (1 Кор. 15:6). Они происходили в различных местах и в различную пору суток. Все это должно было разрешить последние сомнения относительно реальности произошедшего. Иисус воскрес, и Его некогда испуганная паства была теперь приободрена и укреплена для того, чтобы проповедовать весть о воскресшем Христе как спасении для мира. Впоследствии ни отверженность, ни гонения, ни сама смерть не могли поколебать их убежденность, что Иисус победил смерть. Он действительно воскрес.

Через сорок дней Иисус оставил эту землю таким же чудесным образом, каким и пришел на нее. За сорок дней Иисус подтвердил факт Своего воскресения, разъяснил Своим ученикам Свои новые взаимоотношения с ними и обещал новую силу, которую принесет в их жизнь Дух Святой. Его вознесение было возвращением к Отцу, о котором Он предупреждал (Ин. 20:17), и началом Его царствования, которому предстояло утвердиться на земле при Его втором пришествии (Деян. 1:9-11). Так начался новый век в отношениях Иисуса с Его приверженцами. Его физическое присутствие сменилось присутствием духовным (Мф. 28:20), а ученикам надлежало выполнить Его последнее поручение — свидетельствовать о Нем повсюду и даже до края земли (Деян. 1:8).

Учение Иисуса. Поиск подлинных слов Иисуса. Поиск подлинных слов Иисуса начался одновременно с поиском подлинного Иисуса, в XVIII веке, в эпоху Просвещения. С потерей уверенности в евангелиях как непогрешимом источнике сведений о Иисусе пришел и скептицизм относительно того, что на самом деле говорил Иисус. Тем не менее здесь все было умереннее, чем когда дело касалось Его жизнеописаний, — по той простой причине, что истолковать слова Иисуса современным языком легче, нежели многое из того, что рассказывается о Его деяниях. Его хождение по воде или воскрешение мертвых можно было понимать лишь как древние суеверия или мифы. Его утверждения о Царстве Божьем или мессианстве гораздо легче было переиначить в соответствии с современными этическими императивами и согласовать с другими религиозными учениями.

В учении Иисуса, по представлениям «Старого поиска», шла речь о личном благочестии, личностных взаимоотношениях и социальном усовершенствовании мира. Объявленное Иисусом Царство Божье понималось как постепенное улучшение общества, проникнутого высокими нравственными идеалами Иисуса. Эта концепция нашла свое классическое выражение в книге Адольфа фон Гарнака «Что такое христианство?» (1901) с ее схематизацией учения Иисуса в виде отцовства Бога, братства всех людей и бесконечной ценности человеческой души.

Лишь книги Иоганна Вайса («Учение Иисуса о Царстве Божьем», 1892) и Альберта Швейцера («Поиск исторического Иисуса», 1903) помогли покончить с таким пониманием слов Иисуса, поскольку в них указывалось, что современные категории, не подходящие для истолкования личности Иисуса, не подходят и для Его учения. Иисус не являлся кантианским этическим философом, скорее то был древний апокалиптический пророк, который пророчествовал об окончании века с пришествием загадочной фигуры, именуемой «Сыном Божьим».

Экзистенциалистское обоснование как для отрицания Бультманом «Старого поиска», так и для последующего «Нового поиска» исторического Иисуса сделало поиск подлинных слов Иисуса с богословской точки зрения вторичным. Главное значение высказываний Иисуса — как мы их представляем — заключается в том, чтобы призвать нас к новой жизни и к новому самопониманию. Взятые в своем историческом контексте, слова Иисуса не содержат в себе ничего больше того, что может раскрыть в них историческое исследование, считать ли их раввинистическими, апокалиптическими, эзотерическими или вообще неопределенными. Но в качестве слов Бога они становятся экзистенциальным вызовом нашему напыщенному самодовольству и призывом приобщиться к Богу живому.

Необходимость узнать, что на самом деле сказал Иисус, тем не менее, не исчезла, и многие участники «Нового поиска» и последующего «Третьего поиска» вернулись к задаче выявления подлинных слов Иисуса. Однако это было сопряжено с немалыми трудностями. Теперь, в свете проведенных исследований Евангелия, проблема заключалась в том, чтобы отфильтровать данные, отсеяв позднейшие добавления и изменения, внесенные церковными общинами, редакторами, тогдашними создателями легенд, пересказчиками устной традиции и последними «авторами» окончательного текста, и оставив нам только то, что действительно сказал Иисус. Таким образом, начался подбор критериев для того, чтобы отличать аутентичное от неаутентичного. К настоящему времени предложено не менее двадцати пяти таких критериев, некоторые из них исключают друг друга, такие как подтвержденность многими источниками, несходство, общее согласие ученых, множественные формулировки высказывания и его палестинский контекст. Небезынтересно, что, вместо того чтобы укрепить уверенность в материалах евангелий, все это породило еще больший скептицизм.

На последнем «Семинаре по Иисусу» тоже была нринята скептическая линия. После шести лет стараний ответить на вопрос «Что в действительности сказал Иисус?» эти семьдесят ученых опубликовали в 1993 г. итог своих усилий — «Пять Евангелий: поиск подлинных слов Иисуса», где в качестве «пятого Евангелия» выступало апокрифическое Евангелие от Фомы. Они пришли к выводу, что «восемьдесят два процента слов, приписываемых в евангелиях Иисусу, фактически не были Им сказаны» (The Five Gospels, p. 5).

Ответом на этот излишний скептицизм стали такие труды, как «Историческая достоверность Евангелий» К.Бломберга (1987), «Иисус под огнем критики» под редакцией М. Дж. Уилкинса и Дж.П.Мореланда (1995), а также «Достоверен ли Новый Завет?» Пола Барнетта. Нет сомнений, что в будущем маятник качнется назад, в сторону более обоснованных взглядов.

Учение Иисуса. Проповеднический метод Иисуса. Иисус был во всех отношениях экспертом по общению. Он применял методы, которые были достаточно знакомы Его слушателям, чтобы те чувствовали себя комфортно, но и достаточно своеобразны, чтобы привлечь их внимание. Однако более всего слушателей поражала сама Его личность — Иисус учил, как власть имеющий. Трудно определить, даже исходя только из человеческих критериев, что в действительности представляет собой власть, однако в случае Иисуса сделать это еще труднее, поскольку Его авторитет в своих проявлениях выходил за пределы чисто человеческого, заставляя слушателей задаваться вопросом: «Кто этот человек?» Благодаря сочетанию по меньшей мере трех факторов Иисус уже одним Своим присутствием лишал слушателей спокойствия, побуждал принять решение. Первое, и самое важное — Он воплощал в Себе то, чему учил, а то, чему Он учил, казалось, лежит далеко за пределами человеческих возможностей. И все же Он в высочайшей степени воплощал Собою эти принципы, притом без тени чего-либо обескураживающего или высокомерного. Не есть ли Он больше, нежели просто человек? — вот вопрос, который возникал у каждого. Во-вторых, Его учение основывалось исключительно на Ветхом Завете, который представлял собою, разумеется, Слово Божье, передаваемое непосредственно через Него; Он отождествлял Себя с ним. Рабби испытывали необходимость для поддержки своих толкований то и дело ссылаться друг на друга. Иисус никогда не цитировал других учителей. «Вы слышали, что сказано, а Я говорю вам...» — вот как учил Иисус. Божье Слово и Слово Иисуса сливались в одно. В-третьих, слово Иисуса было подкреплено проявляемой Им властью. Любой может заявить все, что угодно, но только имеющий власть выше человеческой может сказать волнам «перестаньте», так чтобы они подчинились.

Уже одно присутствие Иисуса собирало толпы людей, но в не меньшей степени собирало их и то, что Он говорил. Его проповеднический метод был чрезвычайно схож с притчами, которые Он рассказывал. Они были построены так, чтобы раскрыть достаточно истины и тем привлечь людей, но одновременно и скрыть столько, чтобы заставить людей остановиться и задуматься. Этим людям довелось услышать немало библейских истин; задачей Иисуса было побудить их услышать все заново, возможно, даже впервые воспринять это как реальность. Чтобы добиться этого, Иисус иногда прятал смысл как можно глубже, так что слушателям приходилось до него докапываться. В иных же случаях Иисус для выразительности прибегал к чрезвычайно образному языку. Наверняка внимание слушателей обострялось, когда Иисус учил их прежде вынуть бревно из своего глаза, чтобы увидеть, как поступить с сучком в глазу ближнего (Мф. 7:3-5), или называл их религиозных руководителей змиями (Мф. 23:33). Иногда слова Иисуса казались внутренне противоречивыми («Многие же будут первые последними, и последние первыми» — Мк. 10:31), а то и шокирующими («отсеки» руку свою, «отсеки» ногу свою — Мк. 9:42-48). При этом творческое использование Иисусом языка должно было подтолкнуть Его слушателей принять определенное решение. Он знал, что дать им нужные разъяснения — еще недостаточно. Их нужно было побудить воплощать то, что они узнали, в жизни, в своих поступках, чтобы они могли измениться сами. В попытке осуществить это им пришлось бы столкнуться с собственной слабостью и предать себя Богу, что и было главной целью Иисуса. Итак, Иисус, Его проповедь и Его метод обучения сливаются воедино, чтобы побудить людей к выбору. Либо они уверуют, либо будут отвергнуты и оставлены.

Представления Иисуса о Боге. Основой для всего, что говорил и делал Иисус, было Его убеждение, что Бог существует, знает, что делает, и участвует в человеческих делах. В том раннем периоде Своей жизни, о котором у нас уже есть сведения, Иисус занимался в доме Божьем делами Своего Отца (Лк. 2:46-49). Иисус жил в нерушимом и непосредственном единении с Богом, поистине молитвенной жизнью. Долгое время Он проводил в близком общении с Богом и в критические моменты Его общественного служения, такие как Его крещение, преображение, Его скорбь в Гефсиманском саду и Его смерть, присутствие Бога было живой реальностью, более реальной, чем кажущаяся вещественной окружающая Его реальность. Из этого глубинного личного опыта и возникло то, что Иисус должен был сказать о Боге. Он никогда не сомневался в существовании Бога и никогда не видел необходимости как-то его обосновывать. Все построения Иисуса начинаются с факта существования Бога и снисходят к делам человеческим. Он никогда не начинал с неопределенной человеческой ситуации, чтобы выводить дальше заключение о том, что где-то должен существовать Бог. Для Него существование Бога было изначальной данностью.

Для Иисуса данностью было также то, что Бога можно познать лично, непосредственно и близко. Это означало, что религиозные обряды и усложненные церемониалы не должны отгораживать Бога от человека. Слишком часто подобные вещи становятся самодовлеющими и затуманивают видение Бога. Выражение, которое Иисус чаще всего употреблял для того, чтобы передать, какова личность Бога, — это «небесный Отец». Это выражение встречается в Ветхом Завете, как, в сущности, и почти все, что Иисус говорил о природе и деяниях Бога, но ко временам Иисуса оно стало настолько затертым, что почти утратило смысл. Соответственно, Иисус употребляет это выражение так, чтобы снова оживить его для нас. Главной задачей Иисуса было возродить у Своих современников ощущение божественной реальности — ощущение присутствия личностного, любящего Бога, нашего небесного Отца. Именно по этой причине Иисус никогда не упоминает о том, что можно было бы назвать более жесткими аспектами Божьего существа, не говорит о Боге как о Царе или Судие. Он отлично знал, что Бог и Царь, и Судия, но Он хотел, чтобы люди знали — правит и судит небесный Отец.

Те атрибуты и качества, которыми обладает Бог, целиком выводятся из самораскрытия Бога в Ветхом Завете и могут получить новые подтверждения в жизни верующих. Бог добр, славен, Он — истинный, любящий, дающий, праведный, совершенный, всемогущий, всеведущий, мудрый и суверенный, если говорить лишь о некоторых из Его качеств. Иногда они описываются в виде абстрактных богословских истин или фактов («все возможно Богу» — Мк. 10:27), но чаще всего они соотносятся с конкретной человеческой ситуацией. Бог, в тотальности Своего существа, крайне озабочен каждым аспектом жизни людей, от сосчитанных волос у них на голове и их потребности в хлебе на каждый день до их вечного спасения.

Главным желанием Иисуса было, чтобы люди снова узнали Бога таким, каков Он в реальности. Он намеревался осуществить это, предложив Себя в качестве уникального воплощения такой реальности и открывая им единственного истинного Бога, их небесного Отца.

Царство Божье. Существование Бога было сутью учения Иисуса; представление о властных деяниях Бога в сотворенном Им мире было способом, с помощью которого то, что могло бы остаться просто абстрактной идеей (Бог есть), соотносилось с конкретикой повседневной человеческой жизни. Термином, выбранным Иисусом для выражения этих представлений, было «Царство Божье». Понятие это, не новое, было взято прямиком из Ветхого Завета (1 Пар. 16:31; Пс. 9:8-9; 96:1). А Иисус хотел, чтобы люди поняли, что Царство Божье низводится с небес на землю посредством тех дел, которые Он совершает, и в той Благой Вести о спасении, которую Он проповедует.

Чем было то Царство, о котором объявил Иисус? В первую очередь это был духовный мир, та реальность, где воля Божья осуществляется и в которую люди приглашаются войти. Царство не ограничивается одним небольшим народом или географической областью, оно включает в себя все. Бог осуществляет Свою верховную власть везде. Однако Иисус проповедовал нечто большее, нежели всеобъемлющее провидение Божье. Иисус проповедовал Царство в качестве мира, где осуществляется воля Божья к спасению. В этом смысле Царство Божье представляет собой не что иное как вечное спасение. Пребывать в Царстве — означает быть спасенным; отказаться войти в Царство — означает погибнуть.

Еще один важный аспект провозглашенного Иисусом Царства заключается в том, что это одновременно нынешняя реальность и реальность будущая. В иудейском богословии Царство обычно понималось как должное наступить в конце этого греховного века. Когда этот мир прекратит существование, начнется Царство Божье. Для Иисуса же Царство — одновременно настоящее и будущее. Мы можем уже сейчас приобщиться к вечному Божьему спасению и в нынешнее время начать радоваться его благословениям, продолжая жить в этом падшем веке. От настоящего времени до конца этого века мы будем пребывать в этом мире, но не принадлежать ему. Однако Царство есть также будущее, поскольку, когда этот век кончится, останется только Царство. Поэтому мы предвосхищаем день, когда Бог будет все во всем, и молимся: «Да приидет Царствие Твое».

О приобщении к Царству Иисусом было сказано многое. Самым простым Его разъяснением того, как это сделать, были слова: «Покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:14-15). В другом случае Иисус говорит, что мы должны обратиться и стать как малые дети (Мф. 18:3). Никодима Он увещевал наставлением: «должно вам родиться свыше» (Ин. 3:3, 7). Иисус сравнивает вход в Царство с тесными вратами (Мф. 7:13-14), а Царство — с домом, построенным на камне (Мф. 7:24-27). Сокровища Царства так велики, что ради них нам следует отказаться от всего (Мф. 18:8-9), насколько бы это ни было тяжело, как, например, богатому юноше (Мф. 19:23-24). Когда ученики Иисуса спросили, как же тогда человек может спастись, Он ответил: «Человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19:26), чем и разъяснил им все. Войти в Царство с помощью наших собственных усилий невозможно; для этого требуется обновляющая сила Бога, делающая нас новыми людьми и приобщающая нас к Царству Божьему.

Спасение как новая жизнь в Царстве Божьем. Когда человек по обновляющей его благодати Бога входит в Царство, он обращается, рождается вновь, делается новым и начинает совершенно новую жизнь. Обновление жизни — это не право его, но факт. Пребывать в Царстве — означает стать новым. Если нет обновления жизни, то независимо от того, что говорит человек — пусть даже «Господи, Господи» (Мф. 7:21), — Бог истинно не знает его. Иисус в этой связи приводит сравнение с кустарниками и деревьями. Доброе дерево приносит добрые плоды, худое дерево — худые (Мф. 7:16-20).

Миссия Иисуса заключалась в том, чтобы мы могли иметь жизнь во всей ее полноте (Ин. 10:10) и чтобы мы искали такую жизнь в Царстве Божьем. В действительности, жизнь вне Царства — это вообще не жизнь. Во всем учении Иисуса подлинная жизнь в Царстве противопоставляется ложной жизни вне его. Находящиеся вне Царства воображают, что истинная цель жизни — преумножать собственность, или приобрести положение в обществе, или выглядеть благочестивыми, или увидеть плоды наших человеческих усилий, или добиться некоей внутренней самореализации. Но ничто из этого не воплощает в себе сути подлинной жизни. Жизнь не сводится к изобилию нашего имущества (Лк. 12:15-21), и нам не следует собирать себе сокровища на земле (Мф. 6:19-20). Не сводится жизнь и к нашему привилегированному положению или статусу, как бы высоки они ни были (Мф. 21:43; Лк. 11:27-28). Даже внешняя набожность и религиозное законопослушание не имеют ценности при определении того, что есть жизнь (Мф. 6:16). Что касается человеческих усилий, какая в них польза, если мы приобретем весь мир, но при этом потеряем душу свою (Мк. 8:36-37)? И тот, кто хочет таким образом сберечь свою душу, потеряет ее (Мк. 8:35). Все те ценности, которые много значат в этом мире, входя в Царство, надлежит отбросить. Там действует совершенно другая система ценностей, которая, в сущности, отменяет ценности этого мира.

Новая жизнь, которую предлагает нам Иисус, когда мы входим в Царство, подобна неиссякаемому источнику воды внутри нас, утоляющей нашу жажду в этой жизни и текущей в жизнь вечную (Ин. 4:13-14; 7:37-38). Наиболее характерной чертой того нового существа, в которое мы должны превратиться, является любовь. Мы должны возлюбить Бога всем своим существом и превыше всего на свете (Мк. 12:30). Второе условие нашего пребывания в Царстве — так же возлюбить и ближнего своего (Мк. 12:31). На что неспособен человек, на то способно его преображенное сердце. Нам дана сила низвести с престола собственное «я» и наши личные амбиции, отведя для Бога подобающее место в нашей жизни, и понять, как Он отражается в окружающих нас людях (Мф. 25:44-45). Новый набор положительных духовных качеств заменит разрушительные, бессмысленные характеристики прежней жизни. Иисус описывает это как «блаженства» для тех, кто нищ духом, кроток, жаждет правды, милостив, чист сердцем, способен творить мир и способен любить и прощать поносящих нас (Мф. 5:1-12). Все эти духовные качества должны выражаться в конкретных действиях по отношению к окружающим, даже по отношению к нашим врагам, и, проявляя их, мы подтвердим, что мы — истинные дети нашего небесного Отца, Который тоже имеет такую любовь (Мф. 5:43-48).

Человечество и грех. В учении Иисуса отсутствует досконально разработанная доктрина человеческой личности и греха. Он был слишком занят практическими последствиями человеческой слабости и греховности, чтобы иметь время для теоретизирования на эту тему. Он сочувствовал людям, сбившимся в толпы, считая их овцами, не имеющими пастыря (Мк. 6:34). Возможно, однако, собрать воедино то, что говорил Иисус, и получить довольно ясную картину того, чему Он учил.

Главное, из чего следует исходить, говоря о людях, — это то, что их создал Бог. Коль скоро это понято, все остальное сразу становится на свои места. Как творения Божьи мы ответственны не сами перед собой и не перед кем-то еще, но перед одним только Богом. И принадлежим мы не себе, определяемся не собой, живем не для себя, но все это — в ведении Бога и для Бога. По той же причине мы не можем владеть другими людьми или определять их. Мы все одинаковы по своему статусу творения, созданы по образу Божьему и ответственны друг за друга перед Богом. Будучи сотворены Богом, мы должны выявить, какими нам предназначил быть Бог, коль скоро мы хотим выполнить свое истинное предназначение. Только когда мы живем так, как нам предназначено, мы можем понять, кто мы есть на самом деле. Согласно Иисусу, обретение нашего истинного «я» состоится только в Царстве Божьем, нашем настоящем Доме.

Иисус учит, что все люди имеют великую ценность (Мф. 10:31; 12:11-12), и мы не должны тревожиться за свою жизнь и о том, где взять необходимое для нее. У нас есть небесный Отец, Он знает о наших нуждах и позаботится о них (Мф. 6:25-33). Даже волосы на нашей голове сочтены (Мф. 10:30). Бог посылает Свои благословения, дождь и солнце, одинаково для праведных и неправедных, не делая никаких различий (Мф. 5:45). Поскольку Бог ценит нас, мы способны ценить самих себя и других людей и пребывать в спокойствии, зная, что Бог бесконечно заботится о нас и принимает наши интересы близко к сердцу.

То, что мы греховны, тоже входило в учение Иисуса. Он не старался это подчеркнуть. Просто это принималось как данность (Мф. 7:11). И здесь отношение Иисуса необычно тем, что греховность Он не считал непреодолимым барьером между нами и Богом, — Он рассматривал ее как основание, от которого отталкиваются для подъема. В самом деле, коль скоро мы вообще хотим как-то усовершенствоваться, мы должны начинать с откровенного признания своей беспомощности. «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» — так говорил об этом Иисус (Лк. 5:32). Иисус повсюду видел трагические последствия греха, упрекал тех, кто оправдывает себя, не признает свою греховность, и сурово осуждал побуждающих ко греху других людей (Лк. 17:1-2). Но за грехом Иисус различал, к чему мы в конечном счете предназначены Богом. Наша греховность есть не суть наша, а лишь искажение этой сути. Спасение в Царстве Божьем возродит нас такими, какими нам предназначил быть Бог.

Эсхатология. Эсхатология — это учение о последних сущностях, раскрывающее, каким будет окончательный удел как отдельных людей, так и всей вселенной. И о том, и о другом аспекте данной темы Иисусу довелось сказать многое, притом что никогда это не было стремлением удовлетворить простое любопытство. Его высказывания всегда соотносились с глубинным смыслом этой темы и того влияния, которое она должна оказать на наш нынешний образ жизни. Каждого отдельного человека ожидает смерть, затем промежуточное состояние, телесное воскресение, последний суд и вечное пребывание на небесах или в преисподней. Вселенную же, в частности, мир, в котором мы живем, ожидают события, означающие конец века, затем второе пришествие Мессии, тысячелетнее царство, обновление существующего мироустройства и переход космоса в его окончательное состояние. Личностная и вселенская эсхатология пересекаются в точке второго пришествия Мессии, когда произойдет воскресение праведных и последний суд. Будет существовать поколение людей, самое последнее, которые столкнутся одновременно с личностной и вселенской эсхатологией. Многие богословы, от первых дней церкви до настоящего времени,считали,что Иисус не говорил о тысячелетнем царстве для нашей земли, поэтому возвращение Христа, воскресение праведных и неправедных, последний суд, обновление вселенной и переход к вечному состоянию они объединяют в одно мгновенное событие.

Отдельные люди, как искупленные, так и неискупленные, проживут свою жизнь в этом веке и через смерть перейдут в промежуточное состояние, чтобы, пребывая в нем, дожидаться конца века, либо в благословении, либо в выбранной ими самими обособленности от Бога (Лк. 16:19-31). В жизнь после смерти мы возьмем с собой то, что мы есть, — либо наше искупление, либо наше осуждение. Иисус говорит, что после смерти второй возможности у нас не будет, и никакая реинкарнация не предоставит нам шанс для спасения во второй или третьей жизни. Иисус говорит о смерти верующего, что это фактически не смерть, а переход от ограниченности в общении с Богом к полноте, поскольку «всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек» (Ин. 11:25-26). Разбойнику на кресте Он сказал: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43). Неверующие, однако, умрут в своих грехах и не смогут прийти туда, где пребывает Иисус (на небеса), потому что они отказались от Божьего спасения (Ин. 3:18, 36; 8:21-24).

Этот век будет длиться, пока не придет к своему завершению со вторым пришествием Христа. Все это ученики просили Иисуса разъяснить им, и многое из того, что Он сказал, можно найти в так называемой беседе на Елеонской горе (Мф. 24 - 25). Здесь Им описаны условия, которые будут сохраняться до конца века, и ряд событий, которые должны произойти, прежде чем этот конец настанет, такие как вероотступничество (Мф. 24:10), появление лжехристов и лжепророков (Мф. 24:11, 24), умножение беззакония (Мф. 24:12), войны и военные слухи (Мф. 24:6), проповедь Евангелия по всей вселенной (Мф. 24:14). Точное время второго пришествия Иисуса нам неизвестно (Мф. 24:42; 25:13); произойдет это внезапно (Мк. 13:33-36) и нежданно (Мф. 24:44) — так вор приходит в ночи (Мф. 24:42-44).

Когда Иисус вернется в конце этого века, это будет пришествие с небес, в великой славе, в сопровождении ангелов, со сбором Его святых вместе для наступающего нового века (Мф. 24:29-31). Именно в этот момент произойдет воскресение (Мк. 12:26-27; Лк. 20:37-38; Ин. 5:21-29; 6:39-40). Некоторые богословы считают это общим воскресением, когда воскреснут и спасенные, и отверженные. Тогда же произойдет последний суд, о котором Иисус часто говорил в общих чертах, чтобы подчеркнуть различие между спасенными и осужденными, в таких притчах, как притча о неводе (Мф. 13:47-50), об овцах и козлах (Мф. 25:31-46) и о пшенице и плевелах (Мф. 13:24-43). Суд будет вершиться на основе того, как мы использовали возможности, предоставленные нам на земле (Мф. 11:20-24; 16:27; Лк. 12:42-48).

После тысячелетнего царства на земле (Мф. 5:5; 19:27-28; 25:34; Лк. 22:29-30) искупленные унаследуют вечную жизнь на небесах (Мф. 6:19-21; Лк. 10:20). Иисус называет это место домом Отца Своего (Ин. 14:2) и Своим местопребыванием (Ин. 12:26; 14:4; 17:24). Те, кто отверг предложенное им Богом спасение, отправятся в место осуждения (Ин. 5:29), мучений (Мф. 25:29-30) и погибели (Мф. 7:13). Иисус сравнивает его с печью огненной (Мф. 13:42), с огнем вечным (Мф. 25:41) и называет его геенной, где гибнут и душа, и тело (Мф. 10:28).

В соответствии со словами Иисуса, небо и земля прейдут(Мф. 5:18; 24:35), и начнется окончательное состояние. Евангелия не сообщают, что в точности Иисус сказал о будущем новом небе и новой земле, однако нет сомнений, что два Его апостола, Петр (2 Пет. 3:10-13) и Иоанн (Отк. 21:1 - 22:6), вспоминают об этом, когда говорят о грядущей славе.

Как понимал Себя Иисус. Иисус, предстающий перед нами в четырех евангелиях, — это фигура, которую невозможно охарактеризовать человеческими усилиями. А единственный вывод относительно Него, к которому позволяет прийти остальная часть Нового Завета, сводится к тому, что фактически Он был Еммануил, то есть «Бог с нами» (Мф. 1:23; Ин. 1:1, 18; 20:28; Рим. 9:5; Кол. 1:19; Тит. 2:13; Отк. 19:16). Иисус, будучи человеком, полностью человечен во всех Своих аспектах, но Он был и намного выше этого, и истолковано такое «превышение» может быть лишь как Его божественная сущность. Иисус был воплощением Самого вечного Бога. Здесь, однако, возникает вопрос: а что говорил об этом Сам Иисус? Действительно ли Он тем или иным образом считал Себя воплощением Бога? Если принимать евангелия такими, какие они есть, ответ должен быть утвердительным. Современная научная критика отрицает это, настаивая, что ранняя церковь, увлеченная своей «пасхальной верой» в то, что Иисус был чем-то исключительным, изменила Его исторические слова и добавила соответствующие высказывания, а затем отнесла их к прошлому, к жизни исторического Иисуса, Который никогда не делал подобных заявлений. Эта теория основывается на предпосылке, что Иисус не мог быть больше, чем человеком, и что Бог не мог воплотиться в Иисусе из Назарета. Тем не менее, если мы не будем категорически отвергать такую возможность, тогда высказывания Иисуса, учение евангелий и остальной части Нового Завета слагаются в обоснованную картину, которая ставит перед нами крайне трудную проблему. Был или не был Иисус окончательным откровением и воплощением вечного Бога?

За последние две тысячи лет разрешить эту проблему ничуть не стало легче.

Свидетельства евангелий об исключительности Христа можно разбить на две категории: то, что Иисус не говорил и не делал, и то, что Он действительно говорил и делал. Обе они указывают на уникальность Христа среди нас.

То, чего Иисус не говорил и не делал. Попросту говоря, Иисус никогда не относил Себя к той же категории, к которой принадлежат все люди. Будучи тем, чем Он являлся по отношению к Богу, Он оставался единственным; Он никогда и никому не предлагал присоединиться к Его взаимоотношениям с Богом. Соответственно, Иисус никогда не говорил ученикам: давайте вместе поклоняться Богу, уверуем в Бога, помолимся вместе, доверимся Богу или будем надеяться на Бога. Иисус никогда не просил Бога о прощении и никогда не подразумевал, что Его жизнь греховна. Он никогда не называл Бога Своим спасителем, как если бы Он нуждался в спасении. Иисус даже никогда не называл Бога Отцом или Богом для Себя наравне с учениками. Он всегда говорил «ваш Отец, ваш Бог» или «Мой Отец, Мой Бог». Он никогда не употреблял выражения, объединяющие Его со слушателями, такие как наш Отец, наш Бог, наша вера, наша надежда. В тот единственный раз, когда Он употребил подобное выражение, Он подчеркивал разницу, существующую между Ним и Его учениками. В ответ на просьбу учеников научить их молиться, Он сказал им: «Молитесь же так: Отче наш...» (Мф. 6:9-13), но Сам Он никогда так с ними не молился. Когда Он молился, Он делал это в полном одиночестве, например, при преображении (Лк. 9:28-36). Иисус знал, что Он не просто один из нас, Он никогда не предлагал нам стать такими, как Он, и никогда не относил Себя к той же категории, что и нас.

То, что Иисус говорил о Себе. В ответ на вопрос, откуда Он, Иисус сказал: «Я от вышних... Я не от сего мира... Я от Бога исшел и пришел... вы от нижних... вы от мира сего» (Ин. 8:21-23, 42); «Я сошел с небес... Я есмь хлеб, сшедший с небес» (Ин. 6:32-42). Тот, Кто сошел с небес, — единственный, Кто когда-либо познал Бога (Ин. 6:46), а те, кто видел Его, видели Отца (Ин. 14:8-11), потому что Он и Отец — одно (Ин. 10:30-33). В другом случае Иисус озадачивает Своих слушателей, заявляя, что Он — тот «Я есмь», что был прежде Авраама и говорил с Моисеем в пустыне (Ин. 8:54-59). Евангелие от Иоанна также содержит ряд сверхъестественных высказываний Иисуса, основанных на формуле «Я есмь» — «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6:35), «свет миру» (Ин. 8:12), «дверь овцам» (Ин. 10:7), «пастырь добрый» (Ин. 10:11), «воскресение и жизнь» (Ин. 11:25), «истинная виноградная Лоза» (Ин. 15:1), «путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Все эти высказывания имеют глубокие корни в самораскрытии Бога в Ветхом Завете и приведены Иисусом как свидетельство Его божественной сущности.

В других случаях Иисус осуществляет прерогативы Бога, прощая грехи (Мк. 2:1-12; Лк. 7:44-49) и принимая почести, которые принадлежат одному только Богу, такие как молитвы, славословия и поклонение (Мф. 14:33;.15:25; 21:15-16; 28:9, 17).

Писание воспринималось Иисусом и тогдашними иудеями как Слово Божье. Иисус заявлял, что Писания прямо свидетельствуют о Нем (Ин. 5:39), и Он был исполнением их пророчеств (Лк. 4:16-21), поистине всех до единого (Мф. 5:17).

Храм и день субботний в иудейском мышлении выступали в качестве высшего выражения присутствия Бога, и все же Иисус объявил, что Он больше храма (Мф. 12:6), созидает Собою новый храм (Мф. 26:59-61; Ин. 2:19-21) и является господином субботы (Мф. 12:8).

Иисус верил, что Его слова имеют особое, поистине вечное значение: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:35). Те, кто соблюдет Его слово, будут жить вечно (Ин. 8:51; 11:26), а те, кто постыдится Его слов, тех постыдится и Он (Мк. 8:38). Неоднократно Иисус предваряет Свои слова особой формулой «истинно говорю вам», указывая тем самым, что все Его слова истинны уже потому, что произносит их Он. В то время больше никто не высказывался подобным образом.

Иисус объявлял, что Он — ответ на самые глубокие потребности человека (Мф. 10:28-30; Ин. 10:10) и через Него определяется наше вечное предназначение (Мф. 7:21-23; Мк. 8:34-38). Он заявлял, что имеет власть над пространством (Мф. 18:20) и временем (Мф. 28:20) и значение Его надмирно; с Ним придет конец века (Мф. 24:30-31). Он проявляет власть над сверхъестественными силами, как над ангелами (Мф. 26:53), так и над бесами (Мк. 5:6-8), и рассылает учеников изгонять Его властью бесов и исцелять (Лк. 9:1-2).

Иисус свидетельствовал для Своих современников, что Он — Мессия, особый представитель Бога (Мф. 11:2-6; 26:62-68; Лк. 19:37-40; Ин. 4:25-26). Книга Даниила (Дан. 7:13-14) пророчествует о явлении сверхъестественного «Сына человеческого», Чье Царство никогда не разрушится и Которому будут поклоняться все народы земли; Иисус объявляет, что Он и есть этот Сын Человеческий (Мф. 16:13-16).

Заключение. Христианство сосредоточено на Иисусе Христе; в самом деле, есть даже мнения, что христианство и есть Христос. Попытка абстрагировать от Иисуса некую «религию», которая смогла бы существовать независимо от того, Кто есть Иисус, что Он совершил и чему учил, вообще не была бы христианством. Предпринимались кое-какие попытки создать «универсальную религию», то есть такую, которая обнаружила бы нечто общее в главных религиозных течениях мира. Такие попытки неизменно терпели неудачу. Хотя и справедливо, что религиозные идеи некоторых других главных религий можно отделить от их основателей и объединить в некоей коллективной «религии», о христианстве такого сказать нельзя. Оно существует только вместе со своим Основателем. Он является неотторжимой частью того, о чем Он проповедовал; сущность Его учения в том, Кем Он был и что совершил; Его деяния охватывают собою то, что Он сказал о Себе и Своей миссии; окончательное утверждение принесенного Им спасения (если это и называть «религией») происходит в Его нынешнем служении распятого и вновь воскресшего.

Уолтер А. Элуэлл

См. также: ВОЗНЕСЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА; БЛАЖЕНСТВО; ХРИСТОС: ХРИСТОЛОГИЯ; КРЕСТ; СМЕРТЬ ХРИСТА; БОГ; ЕММАНУИЛ; ИИСУС ХРИСТОС; ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ; АГНЕЦ; МОЛИТВА ГОСПОДНЯ; МЕССИЯ; ВОСКРЕСЕНИЕ; ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА; НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ; РОЖДЕНИЕ ОТ ДЕВЫ.

Литература: C.Blomberg, The Historical Reliability of the Gospels, G.A.Boyd, Cynic Sage or Son of God? F.F.Bruce, The Hard Sayings of Jesus, B.Chilton and C. A. Evans, eds., Studying the Historical Jesus: Evaluations of the State of Current Research, W. L. Craig, The Son Arises, idem, The Historical Argument for the Resurrection of Jesus, C.A.Evans, Life of Jesus Research: An Annotated Bibliography, idem, Noncanonical Writings and New Testament Interpretation, L. Goppelt, Theology of the New Testament: The Ministry of Jesus in Its Theological Significance, J.B.Green, S.McKnight, and I.H.Marshall, Dictionary of Jesus and the Gospels, M.Green, The Empty Cross of Jesus, A. E. Harvey, Jesus and the Constraints of History, J. Jeremias, New Testament Theology: The Proc lamation of Jesus, T.W.Manson, The Teaching of Jesus, J.P.Meier, A Marginal Jew: Rethinking the Historical Jesus; B.F.Meyer, The Aims of Jesus; L.Morris, New Testament Theology, J. Pelican, Jesus Through the Centuries, R.H. Stein, The Method and Message of Jesus Teac hing; D.Wenham, ed., Gospel Perspectives V: The Jesus Tradition Outside the Gospels, J. Wenham, Easter Enig ma, M.J.Wilkins and J. P. Moreland, Jesus under Fire: Modern Scholarship Reinvents the Historical Jesus, B. Witherington III, The Christology of Jesus, N.T.Wright, Jesus and the Victory of God, idem, Who Was Jesus?