ЛИЧНОСТЬ, ЛИЧНОСТНОСТЬ, ЛИЦО, ЧЕЛОВЕК
(PERSON. PERSONHOOD)
Библейские представления о человеке крайне важны для нашего понимания Писания и Бога. Антропология является важной составной частью богословия. Сказанное по этому поводу человеком и сказанное Богом — вещи взаимосвязанные и возможные только при соотнесении друг с другом. Такие темы как грех, благодать, вера, искупление и Церковь должны рассматрив; i ься не только с позиции Бога, но и с позпции человека. Хотя в Ветхом Завете Бог абсолютен, Он раскрывает Свою Божественность через Свой контакт с человечеством в словах и делах. В новозаветном воплощении Он определил Себя полностью.
Все это отнюдь не должно предполагать, будто бы человек есть мера всех вещей. Интерес к антропологии не должен настолько доминировать в богословии, чтобы средоточием последнего вместо характера Бога стала природа человека. Однако нас здесь подстерегает реальная опасность, когда антропологические изыскания проводятся в полной изоляции от богословия. Важно, чтобы антропология рассматривалась с библейской точки зрения. Чрезмерная поглощенность человеком ведет к нарциссизму. Вопрос, что есть человек, требует библейского ответа.
Рассказ о творении в Быт. 1 изображает человека частью материального мира, сотворенного Богом. В таком своем качестве человек устроен едино с природой и находится с Богом во взаимоотношениях твари с Творцом. Это подчеркивается в Пс. 8, где сказано, что человек не много умален перед Богом, но увенчан славою и честию.
Разграничительные линии между человечеством и Богом, с одной стороны, и между человечеством и природой — с другой, никогда не нарушаются. У людей только тогда может возникнуть правильное понимание себя, когда они правильно понимают Бога. Это ведет к самопознанию, к сознанию своей сотворенности — но не в уничижительном смысле. Единственный, кто сотворен по образу Божию, человек — Его представитель для того, чтобы владычествовать над землею и заботиться о ней.
Общность со всем остальным творением дает людям их земную материальность. Люди вложены в творение, но они не просто растворены в природе, они также находятся над природой. Хотя они есть часть природы, они обособлены от нее. Люди не только едины с природой, но и трансцендентны ей. Они находятся в особых взаимоотношениях с Богом, но у них есть еще и взаимоотношения друг с другом.
Систематизировать библейскую антропологию чрезвычайно трудно, так как Библия не предназначена для энциклопедического обзора этого вопроса. В лучшем случае мы можем обнаружить эпизодические и неотчетливые ссылки.
Нашим усилиям уяснить библейский смысл понятия человек препятствует также наличие большого количества терминов, таких как «сердце», «душа», «дух», «тело», которые, хотя и имеют различное значение, в Писании зачастую взаимозаменяемы. Стереотипные переводы этих еврейских слов нередко нецелесообразны и даже невозможны.
Развитие библейской антропологии осложнялось также приходом еврейского Писания в греческий мир и переводом его на греческий язык. В Септуагинте переводы еврейских терминов уводят нас в ложном направлении — в сторону двучленной и даже трехчленной антропологии, где тело, душа и дух друг другу контрастны, если не противопоставлены. «Целостность» человека в семитском мышлении заменяется более дробным представлением о личности.
Терминология. Хотя слово adam может обозначать первого человека, оно, вообще говоря, имеет более широкое родовое значение, указывая на человечество в целом. Этимология этого слова неясна. Его следует отличать от еврейских слов, определяющих половую принадлежность. Именно это слово связано с образом Божиим (Быт. 1:26) и подразумевает владычество человека над остальным миром. Даже после грехопадения Udam обозначает «человечество». Образ Божий по-прежнему остается его отличительной особенностью.
Еще одно еврейское слово, обозначающее «человечество», — это ends. Оно указывает на бренность, смертность человека, хотя такое понимание обусловлено скорее богословскими, нежели этимологическими соображениями.
Греческое соответствие для еврейского слова adam — anthropos. Это тоже общеродовой термин, употребляемый без уточнения половой принадлежности. Он обозначает человека, противопоставленного животным, и ему мы обязаны нашим словом антропология. Этот термин подразумевает признание конечности и сотворенности человека.
Природа человечества. Чтобы уяснить смысл понятия человек, нам целесообразно произвести подробное исследование библейских слов и выражений, используемых для описания личности.
Душа. Слово soul («душа») — это традиционный английский перевод еврейского слова nepes, но в общем случае оно по смыслу связано с человеком, как с существом, имеющим потребности и стремления, а не как с некоей неуничтожимой духовной субстанцией. Подобный смысл встречаем в
Быт. 1:20, 21, 24, где слово nepes с определением («живая») относится к животным и означает «живое существо». Таким образом, этот термин не зарезервирован исключительно для человека, а когда применяется по отношению к нему, предполагает не столько атрибуты, сколько сущность человеческой личности. Этот термин употребляется даже тогда, когда слово nepes не связано с представлениями о жизни и обозначает просто труп.
Слово nepes часто может обозначать физические потребности, такие как голод (Вт. 12:20; 1 Цар. 2:16) и жажда (Пр. 25:25). Оно также употребляется в связи с желаниями неумеренными (чревоугодие — Пр. 23:2) или неосуществленными (бесплодие — 1 Цар. 1:15). Волевые и духовные устремления сочетаются и со словом nepes, например, стремление к Богу (Пс. 41:2-3) и к правде (Ис. 26:8-9), но также — ко злу (Пр. 21:10) и к власти над людьми (2 Цар. 3:21).
В Новом Завете соответствием для nepes выступает слово psyche. Затруднительно выявить однозначные и устойчивые соотношения между различными значениями этого многозначного греческого слова. Оно может обозначать «жизнь» конкретного человека или животного (Мф. 2:20; Мк. 10:45; Ин. 10:11; Рим. 11:3) или самого человека (Деян. 27:37), либо иметь рефлективный смысл, подразумевая личность (Лк. 12:19). Встречаются тексты, где слово psyche противопоставлено слову soma, и тогда оно, по-видимому, обозначает бессмертную составляющую человеческого существа (Мф. 10:28). Тем не менее в Новом Завете понятие душа в целом сохраняет те же базовые значения, что и в еврейском языке.
Плоть. Переводимое таким образом еврейское слово basar указывает на то, что есть у человека общего с животными. Хотя слово basar указывает в первую очередь на осязаемую часть тела, оно также используется для обозначения тела как целого. В еврейском языке нет слова, обозначающего тело как таковое, однако частота, с которой слово basar именно так и переводят, свидетельствует, что зачастую данный термин выступает в этом качестве. То, что в этих случаях речь идет именно о теле, можно установить благодаря относящимся к нему глаголам действия: «помазать», «омыть», «облачить», «рассечь», «мучить», а в особенности благодаря его способности испытывать жажду, дрожать, лишаться чувств и уставать. Последние свойства показывают, что слово basar может также относиться к индивиду в целом.
Итак, в ветхозаветном антропологическом мышлении обычно принято, что отдельный человек скорее суть тело, а не имеет тело. Различия между телом и душой минимальны. Человеческое существо — это скорее одушевленное тело, а не воплощенная душа. Тело есть не что иное, как душа в ее внешнем проявлении, позволяющем тем или иным органам тела думать и действовать в качестве представителей души.
Хотя в Ветхом Завете с basar ассоциируется слабость, нет указаний, что плоть является корнем зла. Это составляет контраст с Новым Заветом, где плоть есть средоточие греха, а слово плотский практически становится синонимом для слова греховный.
В греческом языке тело обозначается словом soma. Хотя это слово может подразумевать физическую сущность, оно нередко употребляется в качестве всеобъемлющего термина для человека в целом. Такое холистическое определение понятия soma широко распространено сегодня. Благодаря ему минимизируется дуалистичность понимания, когда тело и душа противопоставлялись друг другу, и вместо этого на первый план выходит единство. Причем это единство не следует понимать и в рамках монизма, отрицающего телесные либо, наоборот, бестелесные аспекты человеческого существа.
Дух. Таким образом переводится еврейское слово гйаН. Основное его значение — «ветер» или «дуновение», расширительно оно может значить «сила», в смысле жизненной силы, необходимой для поддержания существования. Дух, Который одушевляет человека, происходит от Бога. Дух может быть сокрушен (Пс. 33:19 {синод, «сокрушенных сердцем и смиренных духом»}), что требует спасения от Господа, а может быть и взят обратно, что возвращает человека в прах (Иов 34:14-15; Пс. 103:29). Последние стихи предполагают, что дух человека и дух Бога практически неразделимы.
Если понятие тело объединяет человека с животными и подразумевает бренность, то понятие дух указывает на наше родство с Богом и подразумевает силу. Слово nepes в некоторых случаях относится к Богу, слово basar никогда к Нему не применяется, а слово гйаЬ чаще связано с Богом, чем с человеком. Таким образом, дух человеческий взывает к своему божественному дополнению, в то время как Бог взыскует верующих, которые поклоняются в духе и истине. Именно дух обеспечивает способность и стремление поклоняться Богу.
Этот термин употребляется также для указания на доминирующее стремление или предрасположение человека, так что речь может идти о духе горечи (Быт. 26:35 {синод, «в тягость»}), о духе ревности (Чис. 5:14, 30), о сломленном духе, «малодушии» (Исх. 6:9 {синод, «по малодушию»}), о духе правом (Пс. 50:12) и о духе щедром (Пс. 50:14 {синод. «Духом владычественным»}). В Чис. 14:24 Халев отличается своим настроем — «в нем был иной дух».
«Дух» также может быть связан со средоточием жизни тела. Это видно из Ек. 3:18-21, где дух сынов человеческих сравнивается с духом животных. Когда ruall отходит, прах возвращается в землю, а гйа/г возвращается к Богу, Который дал его.
Сердце. Еврейское слово lēb — наиболее распространенный в Ветхом Завете термин для обозначения личности человека. Традиционный перевод «сердце» затуманивает его смысл, так как наше современное понимание этого термина имеет мало общего с его значением в Библии.
Ветхий Завет не проявляет особого интереса к анатомии и не усматривает связи между сердцем и биением пульса.
Когда Навал узнал о посещении ого женой Давида, его сердце замерло и он стал как камень, однако прожил после этого еще десять дней (1 Цар. 25:37-38). Очевидно, речь идет о его эмоциях, а не о сердце в анатомическом смысле. Сердцу приписывается целый спектр чувств — от положительных, таких как любовь, преданность, радость, покой, до отрицательных, таких как горе, зависть, гнев.
Приписываются сердцу и мыслительные функции, и в таких случаях leb лучше переводить как «разум». В сердце коренятся мудрость и разумение. Сердце есть также местообитание воли, поэтому о принятом решении можно сказать «расположить сердце» (2 Пар. 12:14).
Таким образом, слово leb в наиболее абстрактном своем смысле указывает на внутреннюю или нематериальную часть человеческого существа, будучи при этом, по сути дела, наиболее распространенным и многозначным термином.
В Новом Завете греческое слово kardia также охватывает умственные, нравственные, рассудочные и эмоциональные аспекты природы человека. В то время как «душа» и «дух» относятся к сущностным аспектам личности, «сердце» подразумевает аспекты качественные — нрав или характер.
Другие функции. Изложенное выше относительно толкования четырех слов свидетельствует об отсутствии многих терминов и функций, которые в английском языке ассоциируются с отдельным человеком, личностью. Сердцу (leb) нередко приписываются рассудочные функции, которые мы сегодня соотнесли бы с головой, а точнее, с мозгом, разумом. Бессердечие в Ветхом Завете означает не эмоциональную черствость, а глупость (Пр. 10:13). «Сердце мудрое» (Пс. 89:12) свидетельствует об уме.
Совесть тоже сопоставляется с сердцем. Это явствует из текста: «Но после сего больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула» (1 Цар. 24:6). Мольба сотворить «сердце чистое» в Пс. 50:12 — это мольба о чистой совести.
Еще одна личностная функция — воля — связывается как с сердцем (leb), так и с духом (ruah). В выражении «предположения сердца» (Пр. 16:1) акцент не только на разумении, но и на исполнении, на проявлении воли. Иногда «дух» означает волю, стремление, как в Езд. 1:5, где говорится о возвращающихся из плена, — Бог возбудил в них дух, чтобы пойти строить новый храм.
Взаимоотношения между людьми. То,
что человеческие взаимоотношения важны для гармонии личности, явствует из рассказа о творении в Быт. 1, где Бог создал мужчину и женщину, и из Быт. 2, где содержится Божья оценка: «не хорошо быть человеку одному» — ему необходим спутник. Одиночество не хорошо. Подобно различию (триединству) внутри единства Святой Троицы, имеется и единство внутри различия у человечества. Человечество существует лишь в виде мужчин и женщин.
В Ветхом Завете взаимоотношения между людьми важны и далеко за пределами брачных уз. Жизнь отдельно взятого израильтянина всегда была обусловлена его принадлежностью к роду, к своему племени. Это единство индивида с родом отражено в процедуре выявления Ахана в Нав. 7:16-18.
В связи с таким единством говорят о корпоративной личности. Хотя в Ветхом Завете ценность индивида признается, его личное достоинство и его личная ответственность, склонности к безудержному западному индивидуализму здесь не наблюдается . Зато в Ветхом Завете любой индивид мог стать причиной благословения или суда для всего народа, а некоторые люди, например, цари, могли выступать представителями народа, как если бы тот был единой личностью.
Хотя одиночество рассматривалось негативно, как несчастье (Пс. 24:16-17) и как причина страданий (Пс. 101:6-8), некоторые люди обособлялись, пребывали в одиночестве, но отнюдь не для собственного удовольствия, а ради блага других людей, как, например, Авраам и Моисей.
Эта концепция единства подхвачена Новым Заветом. Индивидуальные различия стираются, «ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Представление Церкви в виде метафорического «тела» тоже подкрепляет идею единства: «как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12:12-13).
Заключение. В нашем исследовании человеческой индивидуальности остаются открытыми две проблемы.
Во-первых, следует ли рассматривать личность как сущность единую или двойственную? Каждое из этих двух положений может быть подкреплено свидетельствами Писания. Видимо, это должно побуждать нас действовать осторожно. С одной стороны, человеческую личность не следует расчленять, рассматривая по частям. С другой стороны, материальное и нематериальное нельзя до такой степени перемешивать, чтобы ни то, ни другое по отдельности мы бы уже не различали.
Второй проблемой является противопоставление индивидуализма корпоративному единству. И снова можно обнаружить свидетельства Писания в поддержку как одной, так и другой точки зрения. Гибкость Писания, его стремительные переходы от Я к мы, требуют и здесь с осторожностью нащупывать равновесие.
Карл Шульц
Литература: W. Dryness, Themes in Old Testament Theology, R.H.Gundry, Soma in Biblical Theology, R. Jewett, Pauls Anthropological Terms; N.Snaith, The Distinctive Ideas of the Old Testament; H.W.Wolff, Anthropology of the Old Testament.