МАТФЕЯ

ЕВАНГЕЛИЕ: БОГОСЛОВИЕ (MATTHEW, THEOLOGY OF)

Создавая свой труд, священнописатель первого Евангелия стремился осветить жизнь, учение и деяния Иисуса для своего христианского сообщества. Его изображение Иисуса настолько полное, что мы можем говорить о «богословии Матфея», подразумевая «учение Иисуса, как оно представлено в первом Евангелии». Но с учетом намерений священнописателя — развернуть картину служения Иисуса — мы не в состоянии с достаточной уверенностью говорить о «богословии» Матфея в самом точном смысле слова богословие. Мы предпочли бы гораздо больше знать о том, во что верил сам Матфей (как автор), но о подобных вещах у нас нет никаких сведений, за исключением тех контуров, которые Матфей очертил, описывая служение Иисуса.

Общий обзор. Согласно Райту, Евангелие от Матфея представляет собой ревизию истории Израиля, как она понималась в тогдашнем иудаизме. История Израиля прекрасно известна: Бог, Творец неба и земли, избрал Авраама, вступил с ним в завет, и обещал оставаться верным этим отношениям завета, как с Авраамом, так и с его потомками на все времена (Быт. 12:1-3; 13:14-17; 15:1-6; и так далее). Чтобы определить эти отношения завета, Бог-Творец дал Моисею и его современникам Закон, содержащий специфические подробности относительно послушания, жертвоприношений, а также установления для регулирования общественной жизни (Исх. 20 - 40). Однако израильтяне, потомки Авраама, не всегда соблюдали верность завету; поэтому Бог разработал систему наказаний и вознаграждений, зависящих от верности Израиля (ср. Лев. 26). За столетия жизни в грехе и послушании при этой системе Израиль уверился, что грядет великий день, который начнется с грозного суда над грехом и достигнет своей кульминации в славном воцарении Бога Израилева в Иерусалиме. С этими представлениями о грядущем вмешательстве Бога сочеталось упование на личного израильского Мессию, Который возглавит народ (например, Ис. 9:1-6; 11:1-9; Иер. 23:1-4; Иез. 34; Мих. 5:1-3; Зах. 9:9-10). Упования на возрождение Израиля, на оправдание Израиля и на спасение Израиля в иудаизме периода второго храма переплелись между собой, и из этих упований выросла убежденность Матфея в том, что заключительной главой истории Израиля служат рождение, жизнь, смерть и воскресение Иисуса, сына Марии и Иосифа. Именно это подразумевается родословием Евангелия от Матфея (Мф. 1:1-17).

Говоря вкратце, Матфей рассматривает историю Израиля под совершенно новым углом: с самого начала (ср. цитаты из Ветхого Завета в Мф. 1:18 - 2:23) Божиим замыслом было дать израильтянам Мессию для их спасения (Мф. 1:21). Этот Мессия — Иисус, сын Марии и Иосифа (Мф. 1:18-25). Положение теперь изменилось: те, кто следует за Иисусом, являются истинными потомками Авраама, и только на них распространяется верность Бога Израилева завету. Однако прежний завет с Авраамом был обновлен через установление Иисусом нового завета (Мф. 26:26-30).

Итак, богословие Матфея по своей ориентации связано с историей спасения и христологией. Кто, согласно Матфею, Этот Иисус? Иисус — Тот, Кто в качестве Мессии (Мф. 1:1) исполняет ветхозаветные мессианские обетования и в качестве Сына Божиего приносит Божие спасение (ср. Мф. 3:17; 11:27; 17:5; 27:54). Как Сын Божий, Иисус учит выполнять волю Божью (Мф. 5:17-20) и, повинуясь воле Божьей, знаменует Собой наступление Царства Божиего (ср. Мф. 3:15; 4:17; 8:16-17; 20:28). В Евангелии от Матфея Царство Небесное (иудейская форма термина «Царство Божие») понимается как владычество Бога через Иисуса, совершаемое в силе и правде, любви и прощении.

Богословие Матфея. Существует по меньшей мере четыре вопроса, на которые отвечает богословие Матфея. Кто мы? Где мы находимся в смысле истории и местообитания? Какая перед нами стоит проблема? Каково Божие решение для нашей проблемы?

Кто мы? Евангелие от Матфея дает ответ на этот сложный вопрос в самых простых понятиях: мы, читатели этого Евангелия и последователи Иисуса (Мф. 4:18-22; 28:16-20), являемся Церковью (Мф. 16:18; 18:17), новым и подлинным Израилем. Мы — истинные преемники биологических потомков Авраама (Мф. 3:7-10), мы ныне приносим плоды, которые Бог ждет от Своего народа (Мф. 21:33-44).

Такой ответ предполагает, что Израиль слишком долго упорствовал в грехе, но Бог, в Своей благодати, дал Божиему народу Мессию, чтобы раскрыть Свою благодать и истину. Через жизнь, учение, смерть и воскресение Мессии было ознаменовано наступление Царствия Небесного. Все, кто с верой и верностью завету откликнулся на призыв Иисуса, войдут в это Царство (Мф. 4:17; 8:14-17; 16:21; 20:28; 26:29).

Где мы? Матфей изображает новый народ Божий как народ, чье обитание в мире суть лишь предварительная жизнь перед более полной, прославленной жизнью, которая наступит, когда Сын Человеческий приидет во славе Своей (Мф. 16:28; 25:1-46). Так, Церковь — это народ Божий, причастный долгой истории Израиля и живущий сразу после исторической развилки, которая отделила Израиль биологический от эсхатологического (от Церкви). Другими словами, бедствия плена Израильского закончились с рождением Мессии (ср. Мф. 1:11-12 и Мф. 1:16-17). Итак, Церковь пребывает в мире в ту эпоху, когда Мессия ознаменовал Своим явлением возрождение Израиля, но она все еще ожидает (вместе с окончанием истории Израиля) последних дней, которые наступят при пришествии Сына Человеческого для окончательного исполнения Божиих обетований Израилю.

В чем наша проблема? Проблемой Израиля, а следовательно, и нового народа Божиего является непослушание Израиля, приведшее к владычеству Рима в качестве Божиего наказания за непослушание, а также — особенно для Церкви — присутствие среди пшеницы «плевелов» (то есть заря Царства Божиего уже занялась, но еще продолжают существовать неверие и грех, Мф. 13:24-30, 36-43). Евангелие от Матфея, надо признать, обращается также к проблеме нравственной летаргии, с которой, по-видимому, сталкивается Церковь, — отсюда обостренное внимание Матфея к праведности жизни и последнему суду (Мф. 5 - 7; 23; 25:31-46). Итак, это Евангелие обращено к проблеме Израиля, по-прежнему возглавляемого фарисеями, хотя уже ясно, что Мессия Божий, Иисус, назначил Своих апостолов новыми пастырями для нового Израиля (Мф. 9:35 - 11:1; 23).

Каково решение? Это решение приведено в словах Иисуса, часто цитируемых в Евангелии от Матфея: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). Весь Израиль должен ныне, на этом критическом перепутье истории, обратиться к Иисусу и тем самым променять грех на следование за Иисусом, на тот путь, по которому идут ученики Иисуса (Мф. 4:18-22). Требования покаяния и следования за Иисусом выражены в Нагорной беседе (Мф. 5 - 7), проповеди Иисуса, которую Матфей предназначает для указания Церкви на требования завета, предъявляемые Богом к новому народу Божиему. Далее, Церковь должна терпеливо жить в мире страданий и ждать Божиего суда над нечестивыми руководителями Израиля и теми, кто их поддерживает (Мф. 23:1 - 24:36). В те дни на престолы сядут апостолы Иисуса (Мф. 19:28). И снова, отметим, предпосылкой для этого решения выступают жизнь и служение Иисуса: именно через Иисуса Божие спасение, Царство Божие, приходит к Божиему народу (Мф. 1:21).

Символика Евангелия от Матфея. Каждое религиозное течение имеет собственную символику, как литургическую, так и идеологическую. В число символов Евангелия от Матфея входят Мессия, Тора (как ее понимал Иисус), Церковь в качестве нового народа Божиего, крещение и вечеря Господня.

Символы служат для обособления некоего сообщества, которое, используя и вспоминая их, подкрепляет свои представления о мире и истории, которая пишется для разъяснения этого мира. Церковь взросла на иудейской почве, а иудеи имели богатейшее наследие символики. Их символами были храм, земля Израиля, биологическое происхождение от Авраама и Тора, изложение Божиего завета с Израилем. При любом прочтении Евангелия от Матфея выявляются те противоречия, с которыми последователи Иисуса сталкивались в связи с этой символикой. Храм, согласно Иисусу, был осквернен и нуждался в очищении (Мф.

21:12-17). Биологическое происхождение от Авраама больше не имеет значения, поскольку значимо только следование за Иисусом (Мф. 3:7-10; 8:5-13; 15:21-28; 21:33-44; 28:16-20). Хотя Тора вполне могла оставаться руководящей и направляющей силой для церкви Матфея, совершенно ясно, что Моисеева Тора ныне исполнилась в учении и жизни Иисуса (Мф. 5:17-20, 21-48). Таким образом, за исключением символа земли Израилевой, богословие Матфея не согласуется со стандартной символикой иудаизма. Такое противоречие между символами должно привести к образованию нового народа, Церкви (а возможно, уже о том свидетельствует).

В Церкви на смену символам храма, Израиля и Торы, с очевидностью, приходит новая символика. Вместо Торы центральным символом Церкви является Иисус, в Котором исполняются Божии обетования Израилю. Далее, Иисус учит также новой этике; и эта этика, которую Павел называет «закон Христов» (Гал. 6:2), замещает символ Торы в иудаизме. В основе веры Израиля лежал завет, который Бог заключил с Авраамом, — завет об умножении потомков Авраама, образовании из них многочисленного Божиего народа (Быт. 12:1-3). На верности Бога Израилева израильскому народу зиждилось доверие израильтян Богу. А Евангелие от Матфея говорит об образовании Церкви, Нового Израиля, который сменит прежний Израиль в век Царства (Мф. 21:33-44). Этот новый народ, следовательно, выступает в роли нового символа: последователи Иисуса, хотя и могли рассматривать себя как истинных иудеев, считали себя Церковью, новым Божиим Израилем. Не менее важно сознание того, что этот новый Божий Израиль по своей сущности вненационален; новый Божий народ состоит не просто из биологических потомков Авраама, но из всех тех, кто следует за Иисусом (Мф. 2:1-12; 8:5-13; 15:21-28; 27:54; 28:16-20). Именно это положение, денационализация народа Божиего, в значительной степени ответственно за общественные волнения при миссионерском служении Павла среди диаспоры; нам остается только предполагать, что неординарные взгляды Матфея вызвали не меньшие, если не большие, волнения.

Что касается символа земли Израилевой, его мы у Матфея почти не встречаем, если не считать возможного толкования третьего «блаженства» как обетования о наследовании «земли» (греческое слово ge может быть переведено как «земля») кроткими последователями Христа (Мф. 5:5). Если все так (что далеко не очевидно), это подразумевает веру Матфея в то, что земля будет унаследована кроткими последователями Христа, а не Израилем как таковым. С другой стороны, изображение будущего у Матфея не связано с обетованиями земли. Так, величественное видение Мф. 24:37 - 25:46 в большей степени относится к иному миру, чем к этому. Коль скоро такова была сущность упований в конгрегации Матфея, мы с необходимостью придем к выводу, что земля в богословии грядущего у Матфея попросту не фигурирует. И здесь снова прослеживается явное расхождение с символикой иудаизма.

Символы, которые, очевидно, у Матфея должны служить социологическим и богословским целям, — это крещение и вечеря Господня. Иисус был крещен (Мф. 3:3-17), как и Его последователи; Он заповедал Своим апостолам крестить тех, кто принял Его (Мф. 28:16-20). Собственно говоря, такое крещение совершается во имя Отца, Сына и Святого Духа, в чем и проявляются богословские представления, присущие обращению в нашу веру. А то, что такое крещение есть прелюдия к жизни, посвященной соблюдению заповедей Иисуса (Мф. 28:20), в какой-то мере отсылает к Нагорной проповеди.

Вечеря Господня, как мы привыкли ее называть, была последней пасхальной трапезой, которую Иисус разделил со Своими учениками. По сути дела, это была новая инсценировка истории освобождения Израиля от египетского рабства; превращение этой трапезы в последнюю вечерю Иисуса как трапезы, творимой в воспоминание не о Египте, а о Его смерти, показывает, что Иисус рассматривал Свою роль в израильской истории в качестве воплощения этого прототипа освобождения Израиля от рабства. Точно таким же образом, смерть Иисуса — это цена искупления, совершаемого ради спасения нового Божиего народа (ср. Мф. 20:28). Следовательно, Иисус, превратив пасхальную трапезу в трапезу, творимую в Его воспоминание, создал основу для нового завета (Мф. 26:28), приносящего прощение грехов.

Практика. Если для Израиля ортодоксальная практика была средоточием его веры в большей степени, нежели ортодоксальное учение как таковое, то, очевидно, то же самое (с незначительными оговорками) вполне допустимо высказать в отношении Евангелия от Матфея. Евангелие от Матфея синонимично Божиим требованиям праведности. Стать христианином или, если конкретизировать, — членом Матфеевой церкви означает следовать за Иисусом, а это, в свою очередь, требует быть всем сердцем преданным жизни, исполненной праведности и любви.

Праведность. Этот термин использовался в иудаизме для обозначения жизни, исполненной послушания воле Божьей, которая наиболее ясно и окончательно была изложена в законе Моисеевом. Евангелие от Матфея прибегает к тому же самому слову как к термину, имеющему критическое значение для тех, кто угоден Богу, но отныне в нем появляется дополнительное измерение, которое разительно меняет его смысл. В то время как в иудаизме праведность подразумевает тех, кто сохраняет в жизни верность Закону (Мф. 1:19, как Иосиф), отныне это понятие подразумевает тех, кто в своей жизни сохраняет верность учению Иисуса, Который пришел исполнить Закон (Мф. 5:17). Так, Иисус ждет от Своих последователей жизни, которая по праведности «превзойдет» жизнь книжников и фарисеев (Мф. 5:20). Таким образом, тех, кто праведен, Иисус благословляет (Мф. 5:6,10); однако же, «милостыня» (греческое слово означает «праведные деяния») последователей Иисуса не должна совершаться таким образом, чтобы привлекать внимание к творящим ее (Мф. 6:1). Вся жизнь должна быть направлена на стремление к праведности (Мф. 6:33). По сути дела, все содержание Нагорной проповеди можно понимать как разъяснение Иисусом «пути праведности».

Любовь. Когда Иисус призывает Своих последователей повиноваться Ему, и те, кто послушен Его воле, зовутся «праведными», Он в то же время призывает Своих последователей к жизни, исполненной любви: любви к Богу и к ближнему. Иисус проявляет Свое милосердие к людям, исцеляя их и помогая им (Мф. 9:32-34), и последователи Иисуса должны делать то же самое (Мф. 10:5-8). Подобно тому как Иисус готов был распространить Свое милосердие на представителей всех народов (Мф. 15:21-28), ученики Его должны возлюбить всех людей вне зависимости от их национальности (Мф. 5:44-45; 28:16-20). Таким образом, основу разногласий между Церковью и Израилем по поводу символического значения израильского народа могло составлять учение Иисуса о любви и служении для всех народов. Всемирность этой любви послужит основополагающим критерием во время последнего Божиего суда (Мф. 25:31-46). Итак, согласно Иисусу, любовь к Богу и к ближнему есть наибольшая из заповедей (Мф. 22:37-40).

Служение. В то время как праведность и любовь могут быть отнесены к числу ключевых составляющих угодной Богу жизни, еще одной характерной чертой практической ортодоксии в Евангелии от Матфея является служение. Как Иисус послан «к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:5-6; 15:24), так и Он рассылает учеников исполнять и ширить ту же миссию спасения народа Божиего (Мф. 1:21; 10:5-8). Здесь усилия учеников основаны на молитве (Мф. 9:37-38); ученики отправлены по выбору Иисуса (Мф. 10:2-4); они должны ширить миссию Иисуса (Мф. 10:5-8); им предстоит столкнуться с ненавистью (Мф. 10:17-25); в своем благовествовании они должны оставаться верными и бесстрашными (Мф. 10:26-39). Здесь можно отметить, что это короткое наставление быстро превращается в руководство для христианских миссионеров. По сути дела, сама структура Евангелия от Матфея — это постоянный взаимообмен Иисуса с окружающими, когда Он непрестанно Своей проповедью и служением несет Израилю весть о Царстве Небесном. Кульминацией же Евангелия является поручение апостолам нести Благую Весть о Иисусе «всем народам» (Мф. 28:16-20). Типизируя переход от национального Израиля к вненациональной Церкви, мы можем сравнить пришествие языческих волхвов в Иерусалим (Мф. 2:1-12) с отправлением апостолов из Иерусалима в языческую Галилею во исполнение поручения Иисуса о «всех народах» (Мф. 28:16-20).

Заключение. В Евангелии от Матфея мы находим пересказ истории Израиля, и изложена она так, что одновременно представляется старой и новой. Очевидно, священнописатель Евангелия видел исполнение Божиих обетований Израилю в Иисусе и в новом народе Божием, который сформировал Иисус, в Церкви. Пересказывая историю, Матфей обращается к центральным темам израильской идеологии, придерживаясь общей христологической ориентации. Бог един, но отныне пребывает в сопровождении Сына и Святого Духа. Израиль — народ Божий, избранный Богом и предназначенный стать Его верным наследием; однако этот народ Божий теперь воплощен в Церкви, сообществе тех, кто доверяет и покоряется Иисусу, Мессии. Говоря другими словами, можно утверждать, что Церковь представляет собой истинный остаток праведных. И этот новый народ Божий объединен в новом завете, во исполнение пророчеств Иер. 31, благодаря таинству причастия, которое Церковь творит в воспоминание о спасительной смерти Иисуса. Эсхатологические чаяния Израиля, сопровождавшие всю израильскую историю, теперь, согласно Матфею, частично исполнились в Иисусе и в Церкви. Часть этих упований, которая еще ждет исполнения, — явление Сына Человеческого в силе и славе со Своими ангелами, чтобы воздать каждому согласно тому, как он жил.

Скот Мак-Найт

Литература: J. D. G. Dunn, The Partings of the Ways; R. T. France, Matthew: Evangelist and Teacher, J. D. Kingsbury, Matthew: Structure, Christology, Kingdom; S.McKnight, Dictionary of Jesus and the Gospels, pp. 411-16,526 41; B.Przybylski, Righteousness in Matthew and His World of Thought; N.T.Wright, The New Testament and the People of God.