НАСТАВЛЕНИЕ

ДИСЦИПЛИНА

(DISCIPLINE)

Идея Божьего наказания, а в конечном счете и представления общества и его руководителей, следящих за дисциплиной, ведут происхождение от дисциплины домашней (Вт. 21:18-21; Пр. 22:15; 23:13). Бог изображается в виде Отца, Который наставляет Своих детей (то есть народ, реже — отдельных людей) поступать правильно, подвергая их физическому наказанию (Вт. 8:5; Пр. 3:11-12). Ключевыми понятиями являются наказание/наказать (Лев. 26:18; Пс. 93:12 {синод, вразумлять, наставлять}-. Ос. 7:12), наставление (Лев. 26:23 {синод. исправиться}; Вт. 4:36 {синод, научить}; Пр. 12:1), вразумлять (Иов 5:17; Пр. 6:23 {синод, назидательные поучения}). Хотя Бог применяет наказание к народу в целом, на общество в лице его руководителей возлагается ответственность применять правовой кодекс по отношению к отдельным лицам. В этом кодексе почти исключительно рассматриваются лишь серьезные преступления, которые требуют «истребления» преступника (вместо обычного перевоспитания {например, Лев. 17:4}), и приводится мало подробностей, касающихся менее значительных преступлений и исправительных дисциплинарных мер. Более того, поскольку Израиль еще не воспринимает себя в современном (или хотя бы новозаветном) смысле в качестве религиозного сообщества, заключенного в рамки более широкого социума, трудно провести различие между религиозной дисциплиной как таковой и ветхозаветным правовым кодексом. Зачатки ответственности среди верующих можно усмотреть в нескольких направлениях: удаление из собрания всего нечистого в обрядовом смысле (Исх. 12:14-20; Лев. 17:3-9), критерии признания пророков (Вт. 13:1-5; 18:15-22), а также указания о наставлении некоторых людей (Пр. 5:12-13; 9:7; 10:10; 19:25).

Новый Завет и личное наказание. Представление о наказании как внутрисемейном вразумлении сохраняется в Новом Завете (Еф. 6:4; 2 Тим. 2:25; Евр. 12:5-11). Вдобавок и сама концепция выводится из представлений эллинистов о христианской жизни как своего рода «упражнениях» в праведности (1 Кор. 9:24-27; 1 Тим. 4:7-8; Евр. 5:14). Сродни этим понятиям повторяющееся обетование, что наставления, служение окружающим и испытываемые страдания подготовят верующего к великой праведности и вознаграждению на небесах (1 Пет. 2:18-21; Рим. 5:3-5; 2 Кор. 5:16-18; 2 Тим. 3:16).

Система наказаний в иудаизме и в ранней Церкви. Для христианских групп в новозаветный период были свойственны конкретные дисциплинарные меры. Павел, например, позаимствовал, как представляется, ряд понятий у некоторых иудейских групп, наподобие фарисеев, с чьими дисциплинарными обычаями был знаком лично. Подобные дисциплинарные системы развивались в период между заветами в рамках реформаторского движения среди тех иудеев, которые разрабатывали способы установить и поддерживать разграничение между собой и внешним миром.

В кумранской секте была выработана изощренная система наказаний, предназначенная для того, чтобы сохранять чистоту общины и порядок в ней. В систему входили официальная процедура вразумления, кратковременные ограничения в питании и отлучение от обрядовых трапез, а также долговременное изгнание. Раввинистическая традиция предполагает, что среди фарисеев распространено было наложение «запрета», временного состояния социальной изоляции, которым наказывались отступления от законов о ритуальной чистоте либо еретические взгляды и которое предназначалось для возвращения нарушителя в полноправные члены общины. Право налагать на кого-либо подобный запрет первоначально было только у синедриона, но за некоторое время до разрушения храма им стали пользоваться группы книжников. Раввинистические источники не дают ясной картины по вопросу полного исключения из фарисейской общины в новозаветный период, однако разумно будет предположить, что лица, не раскаявшиеся после наложения запрета, а также еретики наподобие христиан подвергались более суровому осуждению. Павел лично пять раз испытал суровые наказания, назначенные ему в синагоге за ересь — «по сорока ударов без одного» (2 Кор. 11:24). По-видимому, количество ударов было снижено против сорока, предписанных во Вт. 25:2-3, с целью избежать возможной несправедливости в наказании.

Лк. 17:3-4 может в зачатке представлять собой формулу, первоначально ограниченную межличностными отношениями, — формулу «выговор, покаяние, прощение», которая в развернутом виде, то есть применительно к сообществу, встречается в Мф. 18:15-17. Сообщество в лице его руководителей вмешивается в ситуацию, когда межличностные отношения заходят в тупик; такое средство общественного воздействия, как изгнание, является крайней мерой. Эта обманчиво простая формула сочетает в себе цель — искупление — и соответствующие предосторожности с жесткими решениями в процессе осуществления прав общины и представляется основой более поздней новозаветной практики.

Дисциплинарные меры в новозаветных церквах. Нам не хватает данных, чтобы выявить систему церковной дисциплины в новозаветный период или хотя бы в основанных Павлом церквах. Тем не менее вполне возможно составить себе некоторое представление о дисциплинарной практике ранних христианских церквей, проанализировав ключевые места из писаний Павла на предмет выявления элементов процедуры, поведения виновных и предполагаемых результатов.

В Гал. 6:1-5 подразумевается, что первые шаги по исправлению ошибочного поведения должны быть личными, конфиденциальными и мягкими (ср. 2 Кор. 2:5-11; Еф. 4:29-32; Кол. 3:12-13; 1 Фес. 5:14-15). Этот акцент на смирении и готовности простить со стороны того, кто вразумляет, приводит на ум поучения Иисуса (Мф. 7:1-5; 18:21-35). Представление о строгом самоконтроле и стремлении добиться сердечного согласия, практически отсутствующее в кумранских и раввинистических источниках, чрезвычайно распространено в писаниях Павла. И действительно, дисциплинарная практика Павла решительно характеризуется исправительными, а не карательными мерами, и только при том условии, что они с начала до конца осуществляются с чистосердечным желанием добра оступившемуся.

Отдельные проступки или упрямство некоторых нарушителей требуют, чтобы дело рассматривалось более широкими кругами верующих и их руководителями. Наставление «имейте на замечании» (2 Фес. 3:14) тех, кто не слушает увещеваний, может быть понято как указание «вести записи» о таких людях (ср. «обращайте внимание {синод. остерегайтесь} на производящих разделения и соблазны», Рим. 16:17). Эта формальная мера, принятая в Кумране, могла оказаться приемлемой в случае более серьезных проступков, особенно если накопление свидетельств должно было повлечь за собой дальнейшие действия. Глаголы обличать и наставлять распространены терминами в пастырских посланиях, причем они могут относиться, скорее, к вероучительным разъяснениям со стороны руководителей общины (1 Тим. 5:20; 2 Тим. 2:25-26; 4:2; Тит. 1:9, 13; 2:15). Замечания или обличения со стороны руководителей общины могут представлять собой «свидетельства», необходимые в случае еретика в Тит. 3:10-11 {синод, «вразумления»} или пресвитера в 1 Тим. 5:19. Павел приравнивает свидетельство к предупреждению, когда пишет о своем предстоящем третьем визите к коринфянам (2 Кор. 13:1-2). Неясно, может ли предупреждение пониматься как свидетельство постфактум, но вполне вероятно, что это — намеренная гибкость процедуры, выработанная для того, чтобы избежать юридических сложностей кумранских сектантов и фарисеев. Это также помогает апостолу и его представителям без затруднений улаживать дело с незрелыми и зачастую любящими поспорить местными общинами.

Анализ ключевых мест не позволяет с уверенностью утверждать, что дисциплинарные меры в новозаветный период постепенно становились более централизованными и официальными. Скорее представляется, что нормой была передача дела в более высокие инстанции общинной иерархии пропорционально серьезности случая. Так, мы видим, что распространенные мелкие проступки исправляются всеми верующими в индивидуальном порядке(Гал. 6:1-5 и параллельные); предупреждения обычно выносятся общиной (Рим. 16:17; 2 Фес. 3:6-15); к раскольникам и пресвитерам дисциплинарные меры принимаются представителями апостола (1 Тим. 5:19-22; 2 Тим. 2:25-26; Тит. 3:10-11), а наиболее серьезные случаи разбирает сам апостол (2 Кор. 13:1-2; 1 Тим. 1:19-20; возможно, 1 Кор. 5:3-5; ср. Деян. 5:1-11; 8:20-24). Надо признать, что свидетельства слишком редки, чтобы настаивать на определенной структуре. Возможно также, что, как и в случае с кумранской общиной, группа действовала через поместных руководителей, когда проблема заслуживала их внимания, а начальство, еще более авторитетное, наподобие Павла и его представителей, вмешивалось, если это считалось необходимым. Как и в случае последовательности «свидетельство — предупреждение», гибкая адаптация тогдашней иудейской практики соответствовала духу бурно развивающегося движения и эпизодическим уклонам его руководителей на местах.

Если заблуждающийся не внимал предупреждению (предупреждениям) или совершал более серьезный проступок, возникала необходимость в социальной изоляции. Выражения, употребляемые в Новом Завете при обозначении этой мысли, не позволяют уточнить, что имеется в виду. В Мф. 18:17 сообществу указано рассматривать нарушителя как «язычника или мытаря». В Рим. 16:17 верующие призваны «остерегаться производящих разделения и соблазны»; в 1 Кор. 5:11 и во 2 Фес. 3:14 сказано одинаково — «не сообщаться» с нарушителями; а 2 Фес. 3:6 наставляет «удаляться» от бесчинствующих. 1 Кор. 5:11 несколько конкретней, в нем верующим предписывается не принимать пищу вместе с нарушителями дисциплины (ср. 2 Ин. 1:10-11). Это напоминает фарисейский запрет, согласно которому нарушитель оказывался изолированным от всего общества, за исключением ближайших родственников. Как и в случае такого запрета, нарушитель чувствует себя пристыженным (2 Фес. 3:14), азатем, когда докажет свое раскаяние (неясно, каким образом), может вернуться «как брат» (2 Фес. 3:15; ср. 2 Кор. 2:5-11; Гал. 6:1).

В некоторых случаях кажется, что Павел заходит дальше мер, призванных не довести дело до окончательного исключения провинившегося из общины. В этом отношении ключевое место — 1 Кор. 5:1-5, где Павел, разбирая случай кровосмешения, велит предать этого человека сатане (то же выражение использовано в 1 Тим. 1:20). Известно, что ранняя Церковь полагала, что владения сатаны — повсюду, кроме сообщества верующих (2 Кор. 4:4; Гал. 1:4; Еф. 2:2), и здесь Павел подразумевает исключение из общины. То, что подобный приговор является исправительным, подтверждается следующим фактом: Павел в 1 Кор. 5:5 сопровождает его пожеланием, чтобы дух провинившегося был спасен «в день Господа»; сходным образом, в 1 Тим. 1:20 говорится: «Таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтоб они научились не богохульствовать». Слова в 1 Кор. 5:5 — «во измождение плоти» — неоднозначны. Они почти наверняка обозначают физические мучения, но неясно, будет ли жизнь страдающего сохранена благодаря раскаянию.

Примеры поведения, приводившего к принятию дисциплинарных мер. Проблемой для Павла были уклоны в вероучении, в результате которых возникали разделения в сообществе (1 Кор. 1:10-11; 11:18-19; ср. Евр. 12:15); и дисциплинарные меры, упомянутые в Рим. 16:17 и во 2 Кор. 13:1-2, представляются ответом на раскол, вызванный иновериями (ср. Гал. 5:2-12). В пастырских посланиях эта забота доминирует, и 1 Тим. 1:20 недвусмысленно об этом говорит. Опасность ересей и возникающих в результате разделений вполне очевидна для здоровья местных общин и всего движения в целом. Однако не очень ясно, до какой степени могут быть терпимы заблуждения, не вызывающие раскол. О нравственных отклонениях речь идет в двух наиболее длинных отрывках — во 2 Фес. 3:6-15 и в 1 Кор. 5:1-13 (стих 1 Тим. 5:19-22 неоднозначен; ср. Иак. 5:19-20 и 1 Ин. 5:16-17). Обвинение, что в Фессалониках некоторые «ничего не делают», многими воспринимается как ссылка на бездействие в ожидании близкой парусии, но более вероятно, что указания Павла соответствуют типичной социальной ситуации в большом портовом городе, когда многие рабочие подолгу остаются без работы и зависят от работодателей. В рамках общины верующих, по-видимому, кое-кто начинал полагаться на христианскую доброту патронов, и системе угрожала опасность нахлебничества, взаимных обид и разделений (что, возможно, отражено в 1 Кор. 11:18-19). В 1 Кор. 5 Павла, очевидно, беспокоили porneia или грехи на половой почве (1 Кор. 5:1, 9, 11), но он также осуждает всех, кто грешит, «называясь братом» (ср. просто «брата» во 2 Фес. 3:15), тех, кто остается «лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником». То, что в 1 Кор. 6:9-10 этот перечень дополнен, причем с особым акцентом на половых и имущественных преступлениях, подтверждает, что составлен он не произвольно, по образцам тогдашних моралистов, и вполне целенаправленно указывает на грехи коринфян. Разумеется, это не единственные правонарушения, требующие дисциплинарных мер (ср. Гал. 5:19-21), просто для коринфян они были особенно опасны. Хотя в перечне не уточняется глубина греха, он призывает к очень строгой нравственной ответственности. Причина такого этического ригоризма подразумевается ссылкой Павла на Вт. 17:7: «извергните развращенного из среды вас» (1 Кор. 5:13). Противоположностью разврата для Павла выступает не обрядовая чистота, а святость в смысле исполненной Духом жизни каждого члена единого сообщества. Отклонения от святости замедлят рост всего тела или подействуют как старая закваска, которая «заквасит все тесто».

Результаты дисциплинарных мер в сообществе. По отношению к отдельному нарушителю новозаветная практика с очевидностью была предназначена для того, чтобы вызвать раскаяние в атмосфере поддержки и прощения. Что касается целых групп, то установлением ответственности ее членов с помощью дисциплинарных мер сохранялось нравственное здоровье всей общины. Все эти принципы хотя бы в некоторой степени присутствовали в тогдашней иудейской практике, которая, по-видимому, была перенята ранней Церковью, пусть и в менее систематизированной форме. Уникальным и потенциально очень сильным аспектом новозаветной системы наказаний является привнесение в дисциплинарную практику христианской любви. Флп. 2:1-5 хотя и не касается дисциплины непосредственно, сжато выражает именно те принципы, которые подразумеваются в разбросанных ссылках на эту тему. Побудительная сила любви, общение духа, смиренность — то есть чувствования Христовы — и являются тем, благодаря чему возможно пробудить в другом человеке ответственность. Итак, ключом к эффективности дисциплины является ее рефлективная составляющая, взаимное сочувствие. Тот, кто вправе возлагать ответственность на других, сам обязан быть человеколюбивым. И если в сообществе верующих это так, тогда изоляция нарушителя будет убедительной мерой исправления; благодаря власти сообщества убеждать и наказывать человек вернется к послушанию и общению. Способность сообщества проявлять любовь в преображенной Духом жизни представляет собой неотразимо привлекательную силу.

Томас Э. Шмидт

См. также: ЦЕРКОВЬ; ЭТИКА.

Литература: W.D.Davies and D.Allen, Matthew 8-18; G. Fee, The First Epistle to the Corinthians; G. Forkman, The Limits of the Religious Community; G. W. H. Lampe, Christian History and Interpretation: Studies Presented to John Knox, pp. 337-61; C.J.Roetzel, Judgment in the Community; C. A. Wanamaker, The Epistles to the Thessalonians.