ОБРЕЗАНИЕ

(CIRCUMCISION)

Удаление крайней плоти мужского полового органа в религиозных целях или из чисто гигиенических соображений. Обрезание практиковалось в древности на Ближнем Востоке западными семитами, в том числе аммонитами, моавитянами, евреями и идумеянами. Эта операция отвергалась восточными семитскими народами Месопотамии, хананеями и сихемлянами.

Ветхий Завет. Особое значение обрезания для народа Израиля основано на Быт. 17 и проявляется в контексте обновленного завета Бога с Авраамом, последовавшего за установлением начального завета (Быт. 15). Во втором завете Бог опять обещает все еще бездетному патриарху землю и потомство и дает ему знамение завета — обрезание, которому должны подвергнуться Авраам и его потомки в знак участия в завете (Быт. 17:10). Для израильтян обрезание было религиозным обрядом, предназначенным для того, чтобы отметить вступление потомков Авраама в завет, а не просто вспомнить об историческом происхождении этой процедуры.

Когда Авраам и его домашние впервые подверглись обрезанию, Бог велел, чтобы с этих пор всех младенцев мужского пола обрезали на восьмой день жизни. И это само по себе разительно отличало данный обряд от современных ему языческих обычаев, согласно которым обрезание производилось по достижении половой зрелости или при вступлении в брак.

С самого начала для операции применялись острые ножи из кремня (у них получалось самое твердое лезвие). По этой причине предназначенными для обрезания кремневыми орудиями продолжали пользоваться столетиями после начала железного века (ок. 1200 г. до Р.Х.). Традиционно этот обряд в Израиле исполнял глава дома, но в особых случаях обрезание могла совершить и женщина (Исх. 4:24-26).

В законе Моисеевом этот обряд получил духовное истолкование, когда израильтянам было указано обрезать крайнюю плоть своих сердец (Вт. 10:16). Это требование заставляло их признать, что вдобавок к физическому признаку их участия в завете в их обязанности входило также проявлять особые духовные качества, выражающиеся в подчинении и покорности воле Господа. Иеремия предъявил своим современникам точно такое же требование по причине совершения ими злых дел, которые были диаметрально противоположны воле Бога (Иер. 4:4). Для него обрезание должно было сопровождаться посвящением себя Господу и высоким нравственным идеалам завета, в которых выражается святость (Лев. 11:44). Истинные участники завета движимы любовью к Богу (Вт. 6:5) и к своему ближнему (Лев. 19:18).

Новый Завет. Когда греческое язычество угрожало поглотить иудаизм примерно за два столетия до рождения Христа, обрезание сделалось отличительным знаком верности евреев завету. И на восьмой день жизни были обрезаны Иоанн Креститель (Лк. 1:59), равно как Иисус (Лк. 2:21) и Савл из Тарса (Флп. 3:5), что сделало их полноправными членами народа завета. Но уже Иисус высказал сомнение в исключительности этого обряда, указывая на важность исцеления всего человека (Ин. 7:22-23). Стефан усилил эту позицию, обвиняя современный ему иудаизм в тех самых грехах, которые осудил Иеремия (Деян. 7:51). В период ранней Церкви верующие сохраняли еврейские религиозные обычаи, однако когда Евангелие стали проповедовать язычникам, возникла проблема. Христиане еврейского происхождения полагали, что язычникам следует сделаться иудеями путем обрезания, прежде чем они смогут принять принесенное Христом спасение.

Такое требование частично основывалось на тогдашнем представлении об обрезании как о необходимой составной части спасения, равно как и действенной его гарантии. Иные отказались от этого мнения о спасении делами, особенно после того, как необрезанным язычникам был ниспослан Богом Святой Дух (Деян. 10:44-48). Они поняли, что предсказание Иезекииля, согласно которому Господь обещал дать чистое сердце и вложить Свой Дух (Иез. 36:25-27), а также яркое пророчество Иоиля — «излию от Духа Моего на всякую плоть» (Иоиль 2:28; ср. Деян. 2:17) — начинают исполняться. Духовные последствия обрезания достигаются по божественной благодати без физического осуществления обряда, что делает его устаревшим.

Не все евреи радовались, что знак их гордости и привилегий утратил свою роль (Флп. 3:4-6), поэтому группа с фарисейскими настроениями, известная как «партия обрезания», объявила в Антиохии (Деян. 15:1-5) о необходимости обрезания для спасения. Петр противостоял этим иудаистам, доказывая достаточность для спасения одной лишь веры в Христа (Деян. 15:8-11) и отрицая необходимость обрезания обращенных язычников.

Для решения этого спора Павел и Варнава совещались со старейшинами в Иерусалиме, где было принято, что язычников не следует принуждать к обрезанию (Деян. 15:13-21). Павел остался равнодушен к воплям иудаистов о «духовности обрезания» и хотя обрезал полуеврея Тимофея (Деян. 16:3), чтобы облегчить его служение, но был против обрезания язычника Тита (Гал. 2:3). В Послании к галатам Павел ревностно противостоит иудаистской доктрине об оправдании делами, которую клеймит как «иное благовествование» (Гал. 1:6-7); он называет ее сторонников «псами» и «злыми делателями».

Этот спор преследовал Павла на протяжении всего его служения. В аргументации против иудаистов он допускает, что обрезание имело большое значение в прежнем завете, но считает его утратившим силу в «завете обетования» (Еф. 2:12). В глазах Бога существенны только «новая тварь» (Гал. 6:15), соблюдение заповедей Божьих (1 Кор. 7:19), без которых обрезание или необрезание ничего не значат, а также вера, действующая любовью (Гал. 5:6). Павел непреклонно учит, что в новом завете спасение приходит по благодати через веру, а не через дела (Еф. 2:8-9). Для верующего абсолютно безразлично, сделано или не сделано ему обрезание. В счет идут только вера и послушание, которыми всегда характеризовался завет между Богом и человеком.

Р. К. Харрисон

См. также: ИУДЕЙСТВУЮЩИЕ.

Литература: D. Jacobson, The Social Background of the Old Testament; R. Patai, Sex and Family in the Bible; R.de Vaux, Ancient Israel: Its Life and Institutions.