ОТКРОВЕНИЕ

БОГОСЛОВИЕ КНИГИ

(REVELATION, THEOLOGY OK)

Богословие книги Откровение находится в основном русле христианской мысли первого столетия, так как предполагает, в согласии с другими новозаветными книгами, весть о распятом и воскресшем Христе (Отк. 1:18; 2:8; 11:8), двухстадийную эсхатологию, в которой Христос в настоящее время восседает на небесном престоле (Отк. 3:21; 5; 12:5, 10) и вернется, чтобы распространить правление Бога на всю землю (Отк. 2:27; 11:15), а также существование Церкви, в которой бывшие язычники разделяют с Израилем прерогативы завета (Отк. 5:9-10; ср. Исх. 19:6). Отличительные особенности книги обусловлены тем кризисом, который вызвал ее создание.

Богословие для гонимой Церкви. Книга Откровения написана находящимся в изгнании Иоанном (Отк. 1:1) как циркулярное послание для церквей в Малой Азии (Отк. 1:4) во время правления Домициана, когда усиливающиеся гонения уже привели по меньшей мере к одному случаю мученичества в Пергаме (Отк. 2:12-13), что предвещало худшее будущее. Пергам был одним из региональных центров, через которые насаждался имперский культ. Когда посвященный Домициану храм открылся на западной стороне рынка в Ефесе, главном городе Малой Азии и первом из упомянутых в послании Иоанна церквам, другие города этой римской провинции откликнулись на поданный пример волной всенародного усердия. Христиан, преданных своими врагами из числа иудеев (Отк. 2:9; 3:9), пользующихся привилегией не участвовать в таком поклонении, принуждали присоединиться к чествованию римского императора в качестве бога; отказ грозил им смертной казнью. Выбор лежал между кесарем и Христом. От начала и до конца книга Откровения выражает призыв к терпению. Значительный элемент прорицательства, присутствующий в книге, служит для поддержания этого духа — немаловажное обстоятельство для ее взвешенного толкования.

Литературная структура как средство выражения богословия. Любой синтез богословия книги Откровения основывается на соображениях относительно ее литературной структуры. Помимо эпистолярных составляющих (Отк. 1; 22:6-21), наиболее очевидным представляется деление на послания церквам (Отк. 2 - 3) и видения (Отк. 4:1 - 22:5), где каждый из разделов начинается с того, что раздается громкий голос, «как бы трубный» (Отк. 1:10; 4:1). Суть книги изложена в посланиях сравнительно простым языком.

О делении видений на две части свидетельствует тематическое различие между главами Отк. 6 - 11 и Отк. 12 - 22, а также формальное разбиение на две книги пророчествЮтк. 5:1-9; 10:2-11). На то, что стихами Отк. 11:15-19 отмечен рубеж, за которым начинается уже второе пророчество, указывается в тексте о раскрытии второй книжки (Отк. 10:7, 11). Более мелкие подразделения выявляются благодаря сложной системе рефренов (например, Отк. 8:5; 11:19; 16:18 после пронумерованных печатей, труб и чаш соответственно, или Отк. 19:9; 21:5; 22:6 после текстов о Вавилоне, драконе/звере и Иерусалиме соответственно) и антипараллелизму формы или содержания (например, Отк. 17:1-3 против Отк. 21:9-10 при противопоставлении Вавилона и Иерусалима). Все подразделы объединяются с помощью узорчатого переплетения предвосхищающих и обратных ссылок (например, многие фразы из глав Отк. 2 - 3 вспоминаются в главах Отк. 21 - 22, мотивы в Отк. 11:1-13 предвосхищают главы Отк. 12 - 20, чаши в главе Отк. 16 соответствуют печатям и трубам в главах Отк. 6 - 11). Повторы встроены в макроструктуру книги, по всей видимости, для того, чтобы подчеркнуть истинность и насущность ее содержания (ср. Быт. 41:32).

В начале или незадолго до начала каждого из основных разделов встречается высказывание о царствовании Христа, победившего смерть (Отк. 1:13-18; 5:6-14; 12:1-11). Этот литературный факт указывает на главное предназначение книги — провозгласить, что страдания Церкви закончатся победой Агнца.

Соотношение настоящего и будущего. Мы должны считаться с тем, что данной книге присущ изощренный символизм. Во вводном стихе говорится о намерении «показать» и «возвестить» (deiknynai, semainein, Отк. 1:1). В других местах мы встречаем термин тайна в значении «символика» (Отк. 1:20; 17:5, 7), аллегорические названия (pneumatikos, Отк. 11:8), предложение имеющему мудрость применить свой ум (Отк. 13:18; 17:19) и конкретные пояснительные толкования, смысл каждого из которых является переносным (Отк. 1:20; 4:5; 5:6, 8; 7:13-14; 11:3-4; 14:3-4; 16:13-14; 17:9, 10, 11, 12, 15, 18; 19:8; 20:4-5, 14). Однако тот факт, что языку книги свойственен оттенок прорицательства, иногда приобретающего чрезвычайно причудливый характер, лежит на поверхности. Типология, аллегория и миф служили признанными выразительными средствами библейского пророчества и его преемницы, иудейской апокалиптики; Иоанн сознательно держится в главном русле этой традиции (Отк. 1:3; 10:11; 22:).

Фигуральным выражениям может соответствовать несколько смысловых уровней. Ключевой стих (Отк. 1:19) предполагает, что символика данной книги может относиться к людям и событиям в дни Иоанна (например, главы Отк. 1 - 3 в целом), либо ко времени конца (например, трубы и чаши; финальные события в Отк. 20:7 - 22:5), а возможно, и к тому, и другому вместе.

Даже предсказания не прямолинейны. Трудно сказать, до какой степени описание труб (Отк. 8:6 - 9:21; 11:15-19) и чаш (Отк. 15:5 - 16:21) связано с казнями египетскими как прототипами для тех или иных знаков, которые Бог пошлет перед последним исходом (ср. Лк. 21:25-26). Новый Иерусалим в форме куба (Отк. 21:16) — очевидно, не город в буквальном смысле — имеет своим прототипом внутреннее святилище храма (3 Цар. 6:20), место, где непосредственно присутствует Бог.

Только что рассмотренная разновидность типологии такова, что реалии будущего описываются через систему прототипов, заимствованных из прошлого. Иоанн использует также обращенную типологию, в которой на события и людей его времени указывают образы, заимствованные из будущего. Например, в злободневном предостережении Христа для некоторых верующих в Пергаме используется тот эсхатологический образ, что Он придет и сразится с ними мечом уст Своих (Отк. 2:12, 16; ср. Отк. 19:15, 21; Ис. 49:2). Иоанн явным образом отождествляет великую блудницу с Римом его дней, знаменитым своими «семью холмами» (Отк. 17:9 {синод, семь «гор»},18), а зверя — с чередой императоров (Отк. 17:10), хотя позднее изображает участь блудницы и зверя в космическом масштабе, в палитре апокалиптических цветов (Отк. 19:1-8, 11-21). Иоанн таким образом делает императора как бы карикатурой грядущего антихриста. Разумеется, император не в большей степени был окончательным антихристом, нежели сражение Господа с «держащимися учения Николаитов» в Пергаме было вторым пришествием. Однако, коль скоро те самые духовные силы, которые должны проявиться в будущем, действуют уже сейчас (ср. 1 Ин. 2:18; 2 Фес. 2:7), обе метафоры вполне прозрачны. Для обращенной типологии существует достаточно прецедентов в Ветхом Завете (например, сравни подчеркнутые подробности страданий Давида в Пс. 21:15-19 с распятием Христа или отметь употребление Исайей выражения «день Господень» для падения Вавилонского царства — Ис. 13:6 и Ис. 13:1). Коль скоро мы осознаем наличие этого феномена в материалах раздела видений, где главным персонажем выступает зверь (Отк. 11:1-13; 12 - 14; Отк. 17:1 - 20:6), наше толкование будет следовать собственным подсказкам священнописателя и не упустит из виду то значение, которое книга имела для своих первоначальных слушателей. Только таким образом способны мы полностью оценить ее эсхатологическое содержание и ее смысл в качестве немедленно исполняющихся пророчеств (Отк. 1:3; 2:16; 3:11; 22:7, 10, 12, 20).

Суверенный Бог, Христос и Дух. В утешение гонимым христианам указано на образ Бога, Который восседает на престоле (Отк. 4:2-6, 9-10; 6:16; 12:5; 20:11-12; 22:1, 3), Который царствует вечно (Отк. 1:4, 8; 4:8-10; 21:6) и над всею вселенной (pantokrator, «Вседержитель», девять раз в книге Откровения и только однажды во всем остальном Новом Завете (2 Кор. 6:18). Бог в данной книге никогда не выступает непосредственным участником тех коллизий, которые разыгрываются там, внизу. Всемирный дуализм, в котором добро и зло борются на равных, здесь не встречается. Замысел Божий, запечатленный в двух книгах, предусматривает нынешние гонения на Церковь, и не подвергается из-за них сомнению.

Иисус Христос восседает вместе с Богом на едином Божьем престоле (Отк. 3:21; 12:5; 22:1, 3), разделяет Божьи атрибуты вечности (Отк. 1:17; 2:8; 22:13) и приемлет поклонение (Отк. 5:8-14; 7:9-10), которого достоин один только Бог (Отк. 15:4). Христианское меньшинство в Асии, окруженное язычниками, почитавшими императора наравне с прочими богами, должно было увидеть во многих наполняющих книгу сценах поклонения Богу убедительное напоминание об истинном положении дел на небесах. Наиболее характерным образом Христа является образ Агнца (Отк. 5; 7:14; 12:11; 13:8), некогда закланного, а ныне имеющего семь рогов, свидетельствующих о полноте власти (Отк. 5:6). Он владычествует над царями земными (Отк. 1:5; 17:14; 19:16). Книга Откровения выделяется среди других книг Нового Завета своим уникальным видением Христа в Его нынешнем положении после прославления (Отк. 1:13-16; 5; 19:11-16).

Дух (священнописатель не употребляет выражение «Святой Дух») не упоминается во многих местах, в которых встречаются Бог вместе с Христом (Отк. 5:13; 6:16; 7:10; 11:15; 12:10; 14:4; 20:6; 21:22, 23; 22:1, 3), однако появляется в виде семи духов, находящихся перед Божьим престолом (Отк. 1:4; 4:5) и служащих посланниками Агнца по всей земле (Отк. 3:1; 5:6). Чаще всего Дух ассоциируется с пророческим откровением.

Противники. Против Бога, против Его истинно божественного Царя и против Его пророческого Духа выступает троица, состоящая из дракона, зверя и лжепророка (Отк. 16:13). Наиболее полно описан зверь. В противовес кроткому Агнцу он представляет собой уродливую помесь устрашающих диких животных (Отк. 13:2; ср. Дан. 7:4-6). Он тоже был исцелен от смертельной раны, имитируя тем самым Распятого (Отк. 13:3, 12, 14; 17:8, 11). Вместо семи рогов Агнца у него насчитывается семь чудовищных голов и десять рогов, с десятью диадимами на рогах, в хулу Агнцу (Отк. 13:1; 17:3, 7). Он претендует на всемирное господство (Отк. 13:7-8; 17:8) и получает поклонение. Таким образом, император является пародией на Христа. Практика обезглавливания за отказ поклоняться кесарю (Отк. 20:4) изображается в виде войны против Христа и святых (Отк. 11:7; 13:7; 16:14, 16; 17:14; 19:19).

Дракон имеет те же самые атрибуты, что и зверь, включая диадимы на его многочисленных головах, придающие ему надменный вид (ср. Отк. 12:3 с Отк. 13:1), и действует через зверя и заодно с ним (Отк. 12:17 - 13:2; Отк. 13:4; 16:13-14). Он представляет сатану (Отк. 12:9; 20:2, 7), но не простым образом. В основе надменности императора лежит сатанинское внушение, подобно тому как Бог, будучи верховным владыкой, осуществляет Свою волю через Христа, Своего представителя и посредника. Дракон, как и зверь, свиреп (Отк. 12:4) и ведет брань со святыми (Отк. 12:17; 20:7-9).

Лжепророк (Отк. 13:11-18) почти наверняка символизирует должностных лиц государственного культа. В провинциях они проводили религиозно-политические церемонии в честь императора с поклонением его статуям, которые стояли в храмах или на площадях большинства городов. Со времен императора Гая они владели методами, позволявшими им для пропаганды совершать чудеса с огнем и речами, подобные тому, что описываются в Отк. 13:13-15. Согласно Иоанну, вся их деятельность была мошенничеством.

Церковь во враждебном мире. В Откровении, как и в четвертом Евангелии, род человеческий разделяется на тех, кто Христов, и на остальных. Народ нового Иерусалима сохраняет себя в чистоте, чтобы предстать непорочной невестой Агнца (Отк. 14:1-5; 19:7-9; 21:9 - 22:5). В противоположность этому Рим, упомянутый под именем Вавилона, блудодействует вслед за императором и делает себя блудницей в угоду его желаниям, соблазняя все народы (Отк. 14:8; 17:1-7, 9, 15-18; 18). Эти образы напоминают метафору ветхозаветных пророков о супружеской неверности, символизирующей идолопоклонство. У каждой из групп на челе есть свой опознавательный знак: начертание или имя зверя (Отк. 13:16-17), либо Агнца (Отк. 14:1).

Нетвердые церкви подвергнутся очищению, если не покаются (Отк. 2 - 3, за исключением Смирнской и филадельфийской). Вообще говоря, призывы к очищению концентрируются в посланиях к церквам, но встречаются и в других разделах книги (Отк. 7:13-14; 16:15; 18:4-5; 19:8; 22:11, 14-15). Среди конкретных искушений, упомянутых в посланиях — употребление в пищу идоложертвенной еды и любодейство (Отк. 2:14, 20). В других местах слушатели предостерегаются, помимо прочего, от идолопоклонства (Отк. 9:20; 21:8) и лживости (Отк. 14:5; 21:8, 27), напоминания вполне уместные, когда христиан принуждали поклоняться изображениям кесаря.

Жизнь и мученичество. Как и в четвертом Евангелии, доминирующим сотериологическим термином является «жизнь». В книге сравнительно мало говорится о предложении жизни даром (Отк. 21:6; 22:17), видимо потому, что слушатели Иоанна нуждались в призыве не к приобретению духовной жизни, а к неотступности в ней. Глагол «верить» (pisteuo), частый в Евангелии от Иоанна, здесь отсутствует; прилагательное «верный» (pistos), которого недостает (в этом смысле) в Евангелии, встречается в книге Откровения восемь раз. Соответственно, основное значение придается делам веры (например, Отк. 2:23; 14:13; 20:13; 22:12). Различные блага спасения предназначаются «побеждающему» в нравственной и духовной битве (Отк. 2:7,11, 17, 26; 3:5, 12, 21; 21:7, отражено словоупотребление из 1 Послания Иоанна (1 Ин. 2:13-14; 4:4; 5:4-5). Нет обещания жизни, за исключением тех, кто не покорится зверю (Отк. 20:4-6); поклоняющихся зверю ждут вечные муки (Отк. 14:9-11).

Уникальным вкладом книги Откровения является ее обширная мартирология (учение о мучениках). Первым мучеником был Иисус (Отк. 1:5; 3:14), и благодаря Своей смерти и воскресению Он может обещать жизнь тем, кто подобно Ему был верен до самой смерти от рук римлян (Отк. 2:8, 10; 11:7-13). Для некоторых людей мученичество предназначено Богом (Отк. 6:11; 13:9-10). Трубы отчасти являются Божьим ответом на их вопль об отмщении (Отк. 6:9-10; 8:1-6), как и те казни суда Божьего, которые завершают книгу: над человечеством (Отк. 16:5-7); над Вавилоном (Отк. 17:5; 18:24 - 19:2) и над троицей зла (Отк. 19:19-21; 20:9-10). Далекие от недостойной христиан мстительности, которую кое-кто в них усматривает, эти тексты обещают жертвам последней несправедливости, что Бог исправит совершенное по отношению к ним зло. В изобилии встречаются обетования утешения для мучеников: им принадлежат всевозможные благословения грядущего века (Отк. 7:9-17); они будут жить (Отк. 11:11-12); их ждет успокоение; Бог вспомнит дела их (Отк. 14:12-13).

Как бы ни толковать текст о тысячелетнем царстве, он, бесспорно, важен для данной темы и составляет венец мартирологии в книге Откровения. Обрамленный описаниями последнего Божьего суда над гонителями (Отк. 19:19-21; 20:7-10), он разворачивает перед взором тех, кому угрожают мучения (Отк. 20:4), перспективу жизни и славы вместе с воцарившимся Христом, сводя воедино зримые образы других обетований (Отк. 2:11; 3:21; 5:10; 7:15; 11:11-12). Предназначение этого текста — придать святым сил для их испытаний.

Богословие истории. Торжество Церкви гарантируется тем двойственным фактом, что Агнец «победил» (аорист прошедшего времени, Отк. 5:5, ср. Отк. 3:21) и «победит» (будущее время, Отк. 17:14) своих врагов.

Спираль зла совершит еще не один виток, прежде чем окончится. Зверь пришел (возможно, в лице Нерона, который был первым римским императором, преследовавшим христиан), сошел в бездну (перерыв в гонениях на несколько десятилетий) и скоро придет опять (возможно, в лице Домициана, как Nero redivivus, воскресший Нерон, Отк. 11:7; 17:8, 11). Эта же история повторяется в более грандиозном масштабе: сатана, действующий через римского императора (символика дракона), будет укрощен, но затем выйдет из бездны прельщать Гога (Отк. 20:1-3, 7-10). Гонения на Церковь должны прекратиться, замереть, и снова поднять голову — возможно, неоднократно — прежде чем наступит самый конец. И все же Бог сохранит живую Церковь (Отк. 11:1; 12:1-6, 13-15; 20:9).

Сходным образом удваиваются финальные события. В Отк. 19:17 - 20:6 мы видим, как Христос ведет небесное воинство, чтобы изгнать с земли зверя и дракона, воскресить мучеников и (по-видимому) дать им престолы и власть судить вместе с Собою. Через тысячу лет будет вторая всемирная битва, еще одно воскресение и новое возведение на престолы суда (Отк. 20:7-15). В самом деле, практически для всего, что имеет произойти после тысячелетнего царства, найдется какое-либо соответствие в предшествующую эпоху. Даже косвенное обращение к пророчеству Иезекииля о Гоге происходит не только в конце, что было бы естественно (Отк. 20:7-9), но и до тысячелетнего царства (Отк. 19:17-18; ср. Иез. 39:17-20). Как представляется, Иоанн предвидит две череды последних событий, с долгим промежутком между ними. Либо он ожидает буквального исполнения обоих пророчеств — что подразумевало бы некую разновидность хилиазма, учения о тысячелетнем царстве, — либо же первая череда, где победа Христа одерживается над зверем и драконом, которых Иоанн отождествлял с римскими имперскими властями своего времени, является, подобно параллельной метафоре войны в предыдущих видениях, лишь еще одним смелым переносом эсхатологических образов на события, происходившие вскоре после того, как была написана книга.

Эсхатология. Если мы примем во внимание сложную литературную структуру книги и используем содержащиеся в ее апокалиптической системе прототипов сведения о подразумеваемой Иоанном схеме собственно эсхатологии, то мы сможем, руководствуясь более систематическим изложением эсхатологии в Новом Завете (например, Мк. 13; 2 Фес. 2), выстроить по книге Откровения простую последовательность событий. После вала природных бедствий (Отк. 6:1-11) последует короткий период (Отк. 2:10; 11:2-3; 12:6, 12, 14; 13:5; 17:10; 20:3), когда антихрист будет властвовать и вредить Божьему народу (Отк. 11:7; 12:13 - 14:5; само слово антихрист, однако, в книге Откровения не встречается). Знаки Божьего гнева (Отк. 6:12-17; трубы, чаши) предвозвестят возвращение Христа для низвержения врагов Бога (Отк. 2:27; 14:14-20; 19:17-21), за чем последует всеобщее воскресение и суд (Отк. 11:18; 20:11-15), а далее вечное царство Бога и Христа (Отк. 11:15; 21 - 22). Большую часть этих элементов можно встретить в их последовательности в тексте о грядущем (Отк. 20:7 - 21:8).

Другие вопросы, такие как продолжительность периода бедствий, срок пришествия Христа относительно этого периода и сущность тысячелетнего царства мучеников, все еще служат предметом споров между различными школами библеистов.

Книга Откровения добавляет мало существенного к тому, что сказано об эсхатологии в других книгах Нового Завета. Иоанн, вероятно, придерживался общепринятых представлений, однако видел в них источник образов для иллюстрации текущего положения дел, соткав из них литературный узор, служащий его главному намерению — ободрить Церковь.

Пол Эндрю Рейнбоу

См. также: АПОКЛЛИПТИКА; ГОНЕНИЯ; ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА.

Литература: P.Barnett, JSNT 35 (1989): 111-20; G.Caird, The Language and Imagery of the Bible; A.Collins, The Combat Myth in the Book of Revelation; E. Fiorenza. The New Testament and Its Modern Interpreters, pp. 407-27; D.Guthrie, The Relevance of Johns Apocalyp se; C.J.Hemer, The Letters to the Seven Churches of Asia in Their Local Setting; R. H. Mounce, The Book of Revela tion; S. R. F. Price, Rituals and Power: The Roman Imperial Cult in Asia Minor; S. J. Scherrer, JBL 103 (1984): 599-610; L.L.Thompson, The Book of Revelation: Apoca lypse and Empire.