ПАВЕЛ
(PAUL THE APOSTLE)
Биография. Точная дата рождения Павла неизвестна. Разумно предположить, что он родился в то же десятилетие, что и Иисус. Умер он, вероятно, мученической смертью, в Риме в середине или конце 60-х гг. по Р.Х.
Местом рождения Павла была не та земля, по которой ходил Иисус, а эллинистический город Таре, главный город римской провинции Киликия. В Тарсе (современная Турция) никогда не велись систематические раскопки слоев I столетия, поэтому подробные археологические данные отсутствуют. Литературные источники подтверждают, что родной город Павла был очагом римской имперской активности и эллинистической культуры. И все же в трудах Павла нельзя обнаружить сознательного подражания, и вряд ли заметно мало-мальски значительное влияние языческих ориентиров той эпохи. Напротив, как указывает сам Павел, он был иудеем во всем, что касается его обрезания, принадлежности к колену Вениаминову, еврейского происхождения и фарисейского образования (Флп. 3:5).
Павел, в Новом Завете упоминаемый под своим еврейским именем Савл вплоть до Деян. 13:9, с детских лет, очевидно, обучался в Иерусалиме, а не в Тарсе (Деян. 22:3). Неясно, переселилась ли его семья в Иерусалим (где можно было получить как эллинистическое, так и иудейское образование), когда он был еще ребенком, либо Павел был просто отправлен туда получать образование. Павел стал учеником высокопоставленного равви той эпохи, Гамалиила. В его толкованиях Ветхого Завета видны следы его раввинистического образования. Павел знал по меньшей мере три языка. Его послания доказывают прекрасное владение греческим, в то время как жизнь и учеба в Палестине подразумевают знание еврейского и арамейского языков. Нельзя исключить также знакомство с латынью. Труды Павла свидетельствуют о хорошем знании им греческого Ветхого Завета, хотя нет оснований предполагать его неосведомленность или неискушенность касательно еврейского Писания.
Некоторые ученые (например, Уильям Рэмси, Адольф Шлаттер) настаивают, что Павел лично знал Иисуса во время Его земного служения. Генгель заходит так далеко, что считает достаточно вероятным, будто бы молодой Павел был даже очевидцем смерти Иисуса. Как бы то ни было, всего через пару лет после распятия Иисуса (около 30 г. по Р.Х.) враждебное отношение Павла к новейшему мессианскому движению его эпохи, которое, как ни одно другое, влекло к себе людей, претерпевает радикальную перемену. Во время своего путешествия из Иерусалима в Дамаск — путь в 240 км — Павел, облеченный полномочиями для преследования еврейских христиан (Деян. 9:1-2), видит сияющий свет и слышит голос с неба, что заставляет его остановиться и пасть замертво. Это был Иисус — к ужасу Павла, не мертвый бунтовщик, а воскресший Господь. Обращение Павла в веру никогда не было главной темой его проповеди — он проповедовал Христа, а не свои личные впечатления (2 Кор. 4:5), — но воспоминания об этом событии не могли не дать о себе знать в его поздние годы (Деян. 22:2-12; 26:2-18).
Мы можем лишь схематически описать жизнь Павла от момента его обращения до его первого миссионерского путешествия в конце 40-х гг. по Р.Х. Какое-то время он провел в Аравии, в Дамаске и Иерусалиме, задержавшись в конце концов дольше всего далеко на севере в Сирии и в своей родной Киликии (Гал. 1:15-21). Там Варнава и призывает его к учительскому служению в церкви в Антиохии Сирийской (Деян. 11:25). По иронии судьбы эта многонациональная церковь была основана христианами, которые бежали из Палестины от гонений, вдохновляемых Савлом из Тарса (Деян. 11:19-21). Начиная с этого периода наши данные позволяют нам более подробно описывать библейское богословие апостола Павла.
Миссионерские путешествия. Все писания Павла родились в суровых испытаниях его миссионерских трудов и богословских усилий, необходимых для того, чтобы просветить и в дальнейшем наставлять в истине людей, которые благодаря его проповеди обрели Христа. Послание к галатам было написано, вероятно, вслед за путешествием Павла и Варнавы по римской провинции Азия приблизительно в 47 — 49 гг. по P. X. Это так называемое первое миссионерское путешествие Павла (Деян. 13 - 14). Второе, на этот раз вместе с Силой и Тимофеем, длилось почти три года (около 50 — 53 гг. по Р.Х.) и привело к основанию церквей в Филиппах, Верии, Фессалониках и в Коринфе. Послания к фессалоникийцам были написаны примерно в это время.
Третье миссионерское путешествие Павла (Деян. 18 - 21) совершалось приблизительно в 53 — 57 гг. по Р.Х. и включало в себя долгое пребывание в Ефесе, где Павел пишет Первое послание к коринфянам. Во время странствия по Македонии он написал Второе послание к коринфянам. В конце этого периода, собираясь отправиться в Иерусалим, Павел написал в Коринфе Послание к римлянам (около 57 г. по P. X.).
Вскоре по прибытии в Иерусалим Павел был взят под стражу и два года содержался в Кесарии. Затем он был на корабле отправлен в Рим, чтобы предстать перед имперским судом кесаря Нерона. В Риме (см. Деян. 28) Павел, по-видимому, написал свои так называемые послания из уз: к ефесянам, к филиппийцам, к колоссянам и к Филимону. С этого момента реконструкция передвижений Павла становится гипотетической. Предположив, что он был освобожден из-под стражи, можно допустить, что Павел совершил четвертое путешествие, добравшись на западе, вероятно, до самой Испании, а затем вернувшись на берега Эгейского моря. Одно или несколько пастырских посланий могут относиться к этому периоду. Второе послание к Тимофею заканчивается тем, что Павел опять находится в узах. Неясно, насколько достоверны рассказы о смерти Павла, произошедшей предположительно в 67 г. по P. X., когда он находился по повелению Нерона в тюремном заточении.
Источниковедение. Точные контуры богословия Павла в значительной степени зависят от того, какие писания использовать для реконструкции его мышления. Со времени Просвещения большинство критиков согласны, что Римлянам, 1 и 2 Коринфянам, Галатам, Филиппийцам, 1 Фессалоникийцам и Филимону определенно принадлежат Павлу. Некоторые ученые отрицают авторство Павла для посланий Ефесянам, Колоссянам и 2 Фессалоникийцам, однако другие протестуют, и существуют веские научные обоснования в пользу использования этих посланий при изучении богословия Павла. Большинство современных критиков отрицают, что Павел написал так называемые пастырские послания (1 и 2 Тимофею, Титу). Однако другие, например, Д.Гатри и Э.Эллис, настаивают, что авторство Павла вполне вероятно — в этих посланиях утверждается, что написал их Павел. Даже в последнем критическом исследовании М. Прайора об авторстве Павла показано, что основания, требующие исключить пастырские послания из свода трудов Павла, недостаточно серьезны. С.Фаул усматривает явную преемственность между Филиппийцам, Колоссянам и 1 Тимофею. Мы не видим серьезных препятствий к тому, чтобы использовать для обсуждения богословия Павла все тринадцать приведенных в Новом Завете посланий.
Не менее настоятелен вопрос о том, насколько хорошо данные из Деяний сочетаются с материалами посланий Павла. Средоточием этой сложной проблемы является вопрос об историчности Книги Деяний. Некоторые исследователи — те, кто считает, что Книга Деяний представляет собой написанную, по-видимому, из лучших побуждений, возможно, весьма совершенную с литературной точки зрения, но в конечном счете вымышленную историю, — естественно, не считают ее источником достоверных сведений о Павле и его писаниях. Однако большая и постоянно растущая группа ученых, в которой инициаторами были до недавнего времени У.Рэмси, Ф.Ф.Брюс и К.Хемер, а затем А.Г.Маршалл, М. Генгель Б. Уинтер и другие, настроена более оптимистично, полагая, что Лука в своих исторических повествованиях проявил ту самую добросовестность, о которой заявлял (см. Лк. 1:1-4). Собственные писания Павла остаются главным первоисточником для изучения его богословия, однако накапливающиеся свидетельства подтверждают, что Книга Деяний может служить надежным гидом в исторической панораме жизни и трудов Павла. Это также заслуживающий доверия рассказ в третьем лице (а иногда и в первом) о тех идеях, которые Павел стремился донести до своих слушателей в различных ситуациях своей жизни.
Павел и Иисус. С эпохи Просвещения вновь и вновь раздаются заявления, будто Иисус учил лишь этической духовной жизни или призывал к политической и социальной революции, а появившийся затем Павел превратил доброту или революционность Иисуса в учение идеализированного Богочеловека. Классическое христианство символа веры — с этой точки зрения — не имеет ничего общего с учением Иисуса, а является в чистом виде порождением самого Павла.
Разумеется, между проповедью Иисуса о Царстве Божием и проповедью Павла о воскресшем Иисусе существуют различия. Однако различия эти несущественны перед той всеобъемлющей истиной, что Бог вполне определенно проявил Себя, предостерегая о суде и предлагая прощение по благодати, через служение Иисуса Христа. Иисус провозгласил, разъяснил в предварение и, наконец, совершил то искупительное служение, которое возложил на Него Бог; Павел, уверовав в несущие спасение смерть и воскресение Иисуса, стал Его последователем и распространил весть о Его славе во все пределы римского мира. Павел и Иисус не тождественны ни в словах, ни в делах; но это удивительный пример взаимодополняемости. Богословие Павла — это утвержденное лично Христом дополнение Евангелия о спасении для евреев и неевреев наравне (Деян. 9:15).
Богословие Павла. Бог. В Новом Завете слово Бог употреблено свыше тысячи трехсот раз. Из них свыше пятисот — в писаниях Павла. В средоточии богословия Павла находится Бог. В развертываемую Павлом величественную панораму входят несколько утверждений доксологии. Мудрость и знание Бога превосходят человеческое разумение; Бог бесконечно мудр и всеведущ; «ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36). Богу «слава во веки» (Рим. 14:26; Гал. 1:5; Еф. 3:21; Флп. 4:20; 1 Тим. 1:17; 2 Тим. 4:18) вполне могло бы стать лучшим из предлагавшихся выводов из богословия Павла.
«По повелению вечного Бога» благовестив Иисуса Христа возвещено «всем народам для покорения их вере» (Рим. 14:25). Бог утешает скорбящих и воскрешает мертвых (2 Кор. 1:3,9). Бог верен (2 Кор. 1:18); «твердое основание Божие стоит» (2 Тим. 2:19). Он дает верующим Своего Духа как залог более великой славы в грядущем веке (2 Кор. 1:21-22). Бог Живой, «Который сотворил небо и землю и море и все, что в них» (Деян. 14:15) в славе приравнивается Царю «веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу» (1 Тим. 1:17). Иными словами, Бог — «блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1 Тим. 6:15-16). Неудивительно, что Павел, как и его Господь Иисус до него, такое значение придает тому, чтобы слушать Господа Бога, подчиняться Ему и проповедовать Его.
В противовес многобожию Павел утверждает, что Бог един. В противовес стоицизму Павел проповедует Бога личностного и доступного, а не безличного и непостижимого. В противовес большинству языческих религий Павел раскрывает Бога небезразличным к общественной нравственности и личной этике; Бог не есть тайна, раскрываемая в духовном общении посредством обрядов и поклонения, аскетического самоотрицания или мистического восприятия. Как личный пример Павла, так и его учение подтверждают, что Бога следует бояться, любить Его и служить Ему.
Зло и дилемма человечества. Павел не был чистым дуалистом, постулирующим единую всеобъемлющую вечную реальность, которая частично есть добро, а частично — зло. Бог, все пути Которого совершенны, есть единственный верховный владыка надо всем. Вся реальность однажды станет отображать Его совершенную справедливость и славу, даже если человеческое око еще не может этого различить, а человеческое разумение — этого постигнуть.
Дуализм Павла был, скорее, модифицированным, иерархическим. Существует Бог, совершенно справедливый (Рим. 3:5-6). И под Его верховной властью существует зло, которым заправляет сатана (десять раз у Павла) или дьявол (пять раз). Павел не строит домыслов о происхождении зла. Однако его вера в личностное, могущественное, злобное существо (с подчиненными ему служителями, как людьми, так и ангелами: 2 Кор. 11:12-15; Еф. 6:11-12) является важной чертой его мировоззрения. Эта черта также тесно связывает его с Христом, драматическое противоборство Которого с сатаной составляет один из ведущих мотивов Евангелия.
Зло реально и могущественно (Еф. 2:2), но скоропреходяще. Оно не сможет победить в конце. «Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре» (Рим. 16:20). Но до этого дня грешники (каждый из людей, см. Рим. 3:23) томятся в «сети диавола, который уловил их в свою волю» (2 Тим. 2:26). Им необходим Тот, Кто спасет их. Реальность зла, настолько же неотъемлемая часть богословия Павла, как и реальность Бога, порождает потребность в избавлении, которую проповедует Павел. Эта потребность наиболее категорично выражена в его учении о Законе.
Павел и Закон. Павел верит, что Ветхий Завет, выражая всеобщность Бога, имеет и всеобщую обязательность. Главный тезис Ветхого Завета — полная потерянность погибшего человечества. «Нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога» (Рим. 3:10-11; ссылка на Пс. 13:1-3). Это перечисление продолжается на протяжении многих стихов. Павел, как и Иисус, признает авторитет Ветхого Завета и признает, что «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Закон заграждает всякие уста, стоящие к самооправданию, и выводит на первый план всеобщее рабство человечества, его приверженность жизни, исполненной непокорства Богу, отчуждения от Бога и, что хуже всего, законничества (то есть мнения, будто бы спасение достигается за счет добрых дел человека) во имя Бога. Закон указывает на коренную для всех людей потребность в прощении и освобождении, чтобы не подвергнуться наказанию вечной погибели за своеволие (2 Фес. 1:8-10). Тем самым Закон указывает на Христа (Рим. 3:21; Гал. 3:24).
Послание к римлянам и Послание к галатам предостерегают против ложной надежды спастись самостоятельно, соблюдая дела Закона. «Мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (Рим. 3:28). Послание к галатам было обусловлено умонастроениями во многих церквах, склонных установить обрезание и другие традиционные иудейские обряды в качестве необходимых — и достаточных — для спасения. В ответ Павел неодобрительно отзывается о «законе», под которым зачастую подразумевает законничество своих оппонентов, их законническое толкование Ветхого Завета в свете существовавшей тогда устной традиции. «Человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа» (Гал. 2:16). Подобная критика Павлом законничества не есть что-то новое; она прослеживалась уже в самом Ветхом Завете (1 Цар. 15:22; Пс. 39:7-9; 50:18-19; Ис. 1:11-15; Мих. 6:6-8) и явственно фигурирует в учении Иисуса (Мф. 23; Мк. 7:1-13; Лк. 11:37-54).
И все же в других случаях, даже в Послании к римлянам и Послании к галатам, когда превозносятся добродетели веры, Павел отзывается о законе в положительных тонах (Рим. 3:31; 7:12, 14; Гал. 5:14; 6:2). Десятки его цитат из Ветхого Завета, в том числе многие из книг Моисея, опровергают теорию, будто бы Павел совершенно отвергает Моисеев закон для христиан. Разнообразие в оценках Павлом закона обусловлено разнообразием ситуаций, к которым он обращается. Когда законники угрожают заменить благовестив о спасении по благодати учением о спасении делами, Павел отвечает, что закон, понимаемый таким образом, ведет лишь к смерти и уничтожению. Но когда исполнившиеся Духа последователи Христа интересуются историческим происхождением своей веры или ищут нравственных и богословских указаний, тогда текст Ветхого Завета, в том числе и книг закона, может послужить к их благу.
В последние десятилетия взгляды Павла на Закон были наиболее спорным аспектом его богословия. Основываясь на фундаментальных трудах У.Врейде и А. Швейцера Э.П.Зандерс отрицает, что оправдание верою было центром богословия Павла. Чтобы подвергнуть сомнению основополагающий акцент на этом Реформации (а многие бы сказали — самого Павла), Сандерс и другие (X. Райсанен, Л. Гэстон, Д. Гэгер) радикально переосмыслили разнообразные высказывания Павла о Законе, о дилемме человечества и о природе спасения во Христе, понимаемых в традиции Августина и Реформации. Такие исследования, как «Закон и его исполнение» Т.Шрайнера появились в ответ на то, что Дж. Данн назвал «новым взглядом» на богословие Павла.
Дети Авраама, дети Божии. Проповедь Павла в Деян. 13:17 и его многочисленные упоминания Авраама в Посланиях к римлянам и к галатам (по девять ссылок в каждом из Посланий; см. также 2 Кор. 11:22) подтверждают, что Павел не считал себя основателем новой религии. (Стефан в Деян. 7:1-8 (ср. с Петром в Деян. 3:25) равным образом возводит обетования Евангелия к обетованиям Бога Аврааму; был ли Павел для Луки источником сведений о словах Стефана в данном эпизоде? Приложил ли Стефан руку к наставлению Павла?) Основанием проповедуемого Павлом Евангелия был завет, который Бог заключил с Авраамом (см. Быт. 12:1-3; 15:1-21). Как пишет Павел, «Писание... предвозвестило Аврааму: "в тебе благословятся все народы". Итак верующие благословляются с верным Авраамом» (Гал. 3:8-9).
Тем самым не отрицается значение других аспектов Ветхого Завета, те дары Израиля, которые есть корень Церкви (Рим. 11). Сюда относится и «слово Божие», вверенное Богом ветхозаветным мудрецам и провидцам (Рим. 3:2). Сюда же входят «усыновление и слава, и заветы и законоположение, и богослужение и обетования», точно так же, как «и отцы (Авраам, Исаак и Иаков), и от них Христос» (Рим. 9:4-5).
Тем самым не отрицается и то, что Иисус Христос — как исполнение прежних обетований Божиих — превосходит все, что было прежде. Но это позволяет подчеркнуть, что благовестив Павла, по его мнению, находилось в соответствии со спасительными деяниями Бога за прошедшие тысячелетия. Упоминания Павлом tekna theou («детей Божиих» или «чад»; Рим. 8:16, 21; 9:8; Флп. 2:15; ср. Еф. 5:1, 8) и «детей обетования» или «наследников» (Рим. 8:17; 9:8; Гал. 4:28, 31) в каждом случае обращены в прошлое, к спасительным деяниям Бога в ветхозаветные времена. В этом смысле Павел был не основателем христианства, а просто его верным свидетелем и его божественно наставляемым толкователем (1 Кор. 7:40) — имеющим преимущество смотреть из будущего, после того как «пришла полнота времени» и «Бог послал Сына Своего... чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал. 4:4-5).
Однако это упоминание о преимуществах знания Павла возвращает нас к вопросу о происхождении его знания. Откуда Павел почерпнул мудрость для поразительных и противоречивых поучений и наставлений в своих посланиях?
Откровение и Писание. Павел считал, что он призван предвечным Богом, избравшим его из всех людей, так как он гнал Христа в своих гонениях на Церковь (Деян. 9:4; ср. Деян. 22:4; 26:11; 1 Кор. 15:9; Гал. 1:13, 23; Флп. 3:6), чтобы раскрыть тайны, которые не были возвещены прежде (Еф. 3:4-9). Средоточием этой musterion (божественно раскрытой истины) была, в первую очередь, сама весть о спасении во Христе (об этом см. ниже). Но не менее важным дополнением было то, что Евангелие о Христе содержало Благую Весть об унаследовании уверовавшими язычниками наряду с верующими евреями благословений Бога в завете. Петр опередил Павла в провозглашении этой вести (Деян. 10 - 11), точно так же как Иисус предвосхищал, что евангелие беспримерным образом откроет спасительную благодать Бога для язычников (Мф. 8:11-12; 28:19-20; Ин. 12:20-24; Деян. 1:8). Однако Павел нес на себе основное бремя ответственности за провозглашение этого нового аспекта в Божьей миссии. Он был главным основателем многих общин, которые осуществляли богослужение и благодаря которым Слово распространялось все дальше и дальше. Бог даровал ему особую благодать в познании, властительный дар в поучении, соразмерный возложенным на него задачам (см. ссылки Павла на «данную мне благодать» в Рим. 12:3; 15:5; 1 Кор. 3:10; Гал. 2:9; Еф. 3:7-8).
И все-таки оказалось бы заблуждением переоценивать уникальность того, что было открыто Павлу. Его мнениям вторили другие апостолы (Гал. 2:6-9). Он в своих поучениях развивал и разъяснял то, что начал и исполнил еще Иисус. И самое главное, откровение, о котором говорит Павел, было подтверждено Писанием: его благовестив и «откровение тайны, о которой от вечных времен было умолчано» и которая «ныне явлена», открылись не только благодаря божественно дарованной Павлу мудрости, но и «чрез писания пророческие» Ветхого
Завета (Рим. 14:24-25; ср. Рим. 1:2). Павел свидетельствует перед судом Феликса: «я действительно служу Богу... веруя всему, написанному в законе и пророках» (Деян. 24:14). Ветхозаветные писания и полученное Павлом откровение — большая часть из которого стала новозаветными писаниями — соединились, образуя божественно суверенные указания, данное Богом клятвенное свидетельство, лежащее в основе спасительных деяний Бога в минувших столетиях и подтверждающее их в дни Иисуса. Эти писания, сочетаясь с другими писаниями самого раннего новозаветного времени, предназначались для того, чтобы служить главным источником и образцом для всего христианского богословия в столетия, последовавшие за завершением земного пути Павла.
Мессия. В ветхозаветных писаниях предвосхищалась фигура ниспосланного Богом спасителя, который установит вечное Царство и принесет вечную славу Господу, возвысив Божий народ и наказав его врагов. К I столетию самые разные мессианские ожидания широко распространились. Под гнетом римского правления в Палестине на роль Мессии претендовали десятки фигур. Рискованной была бы попытка судить, что именно думал о Мессии фарисей Савл. Но тексты I столетия, в особенности Новый Завет, подтверждают, что иудейские иерархи не видели в Иисусе кандидата на роль Мессии. По-видимому, Савл разделял эти взгляды.
Тем удивительней, следовательно, что Павел позднее пишет труды, в которых мессианская слава настолько безраздельно отдана им Иисусу. По грубым подсчетам, в греческом тексте Павел использует слово Христос (раннехристианский неологизм, передающий еврейское слово masiah) почти четыреста раз. Он нередко прибегает к сочетанию «Иисус Христос», иногда пишет «Христос Иисус», но чаще употребляет только имя «Христос», как в выражении «во Христе» (см. ниже).
По-видимому, лучше всего объясняет такое словоупотребление и его частоту аналогия с еще более частыми ссылками Павла на «Бога». Бог, не абстрактное понятие или идея, но живое, божественное Существо, Творец и Искупитель, является единственным упорядочивающим фактором во всем бытии. Бог есть основа и цель всего, что делает Павел. Однако Павел был убежден, что этот же Бог пришел на землю в виде человека, умер ради прощения человеческих грехов и вознесся на небо, чтобы наметить путь для всех, кто настолько любит Его, чтобы последовать за Ним. «Иисус» (свыше двухсот раз в посланиях Павла) был человеческим воплощением этого самооткровения Бога. «Христос», «Христос Иисус» и «Иисус Христос» — это просто синонимы для Богочеловека, в Котором Бог осуществляет Свою волю спасения по благодати.
В трех текстах подытожено учение Павла о достоинствах Христа. Во-первых, в Флп. 2:6-11 подчеркнуто сущностное единство Христа с Богом, но также и Его готовность уничижить Себя, приняв образ человека и претерпев позор распятия. Бог разделяет с Ним само Свое имя (библейское сокращение для «личностного отождествления» или «личности»); Иисус предназначен быть Царем, перед Которым преклонится «всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2:9-10). Во-вторых, Кол. 1:15-20 (ср. Еф. 1:20-23) дополняет это сотериологическое видение, подчеркивая вселенский аспект деяний Христа Иисуса. Он неотъемлем от творения, и даже до сих пор сотворенный миропорядок держится на Нем (Кол. 1:16-17). Полнота невидимого Бога обитала в Нем, когда Он совершал Свои искупительные деяния (Кол. 1:19-20). В-третьих, в сокращенной вероисповедной форме Павел подытоживает свое учение о Иисусе Христе в 1 Тим. 3:16. В его шестичленной формуле упоминаются воплощение, оправдание в Святом Духе, славословие ангелов, проповедь среди народов, принятие в мире, вознесение в небесной славе.
В принципе, высокая оценка Павлом Иисуса Христа (Павел не ведает различия между «Христом символа веры» и «историческим Иисусом» в современном смысле, также «Христос» не есть для него духовная сущность или символ, хоть в чем-либо отделенный от Иисуса из Назарета) обусловлена просто Его божественной сущностью. Кто же будет настолько опрометчив, чтобы спорить с Богом (Рим. 9:20)? Всему, что соизволит сделать Бог, подобают честь и хвала. Однако хвала Павла Иисусу Христу не рождается вынужденно. Она проистекает из счастливого осознания того, что Бог во Христе заботится о грешниках в их жалком состоянии. Бог выражает Свою ревностную преобразующую любовь к Своему народу через искупительную благодать деяний Христа.
Искупление. Основываясь на повседневном опыте, Павел указывает, что редко кто решится отдать свою жизнь за другого (Рим. 5:7). Но Бог показал глубину Своей любви к заблудшим тем, что Христос умер за них, когда они еще были в самом жалком своем состоянии (Рим. 5:8). Через Христа происходит «искупление» греха. Слово искупление обозначает выплату цены за освобождение пленников от уз и занимает центральное место в представлениях Павла о служении Христа. Оно сопровождается многочисленными ветхозаветными ассоциациями с освобождением Божиего народа от египетского рабства.
Иисус говорит об искуплении {«избавлении»} (apolutrosis) в связи с событиями, свидетельствующими о возвращении Сына Человеческого (Лк. 21:28). Павел прибегает к тому же слову, чтобы объяснить, как грешники оправдываются (становятся праведными в глазах Бога) через смерть Иисуса (Рим. 3:24-25; ср. 1 Кор. 1:30). Однако искупление — событие не только прошлое. Это и грядущее упование для верующих, страстно ожидающих искупления своих тел (Рим. 8:23), своего воскресения в конце века сего. Павел чаще всего говорит об искуплении в Послании к ефесянам, где связывает его с прощением грехов через смерть Христа (Еф. 1:7), с грядущим небесным наследием верующих (Еф. 1:14) и с днем грядущего оправдания для последователей Христа.
Принцип искупления требует, чтобы за освобождение пленников была уплачена цена, «выкуп» (antilutron). Этим выкупом стала жизнь Иисуса, предавшего «Себя для искупления всех» (1 Тим. 2:6). В богословии Павла крест есть средство и центральный символ искупительной смерти Христа.
Крест. То, что он проповедует, Павел может обозначить как «слово о кресте» (1 Кор. 1:18; ср. 1 Кор. 1:23; 2:2). Сам по себе крест, предназначенный римскими завоевателями для наиболее презренных преступлений и преступников, не имеет других коннотаций, кроме мучений и позора. В дни Иисуса иудеи толковали Вт. 21:23 («проклят пред Богом всякий повешенный на дереве») применительно к распятым на кресте, и это помогает понять, почему иудейские руководители домогались от римлян смертного приговора для Иисуса. Такой приговор означал распятие, а распятие должно было доказать, что Иисус — не Божий Мессия-избавитель.
Их усилия увенчались успехом, но затем обернулись против них. Да, Иисус был проклят Богом. Евангелие подразумевает это, рассказывая о восклицании оставленного Богом Иисуса, о темноте в середине дня и о землетрясении при Его смерти. Но Павел указывает, что Иисус сделался «за нас клятвою», «дабы благословение Авраамово чрез Христа Иисуса распространилось на язычников» и «чтобы нам получить обещанного Духа верою» (Гал. 3:13-14). Возвышение креста в христианстве прямо связано с сосредоточенностью на нем в писаниях Павла.
Павел употребляет существительное «крест» десять раз и восемь раз глагол «распять». Вдобавок, его многочисленные упоминания «смерти» и «Крови» Иисуса тоже высвечивают центральное положение креста. Однако крест символизирует не только то средство, с помощью которого Бог во Христе совершил искупление грехов; это также средство, с помощью которого верующие идут по стопам Того, Кто призвал их. Будучи источником силы в служении Христа, крест является также и источником силы для Павла (2 Кор. 13:4; ср. Гал. 6:14). Для всех верующих крест служит вдохновением и действенным средством для умерщвления «плоти» с ее «страстями и похотями» (Гал. 5:24). Ключевое сходство между Иисусом и Павлом заключается в совместном признании необходимости умереть для греха и для себя, чтобы жить в праведности и в Боге. Для Иисуса и для Павла крест выступает в образе Моисеева медного змея — как самый неправдоподобный символ, означающий вечную жизнь для тех, кто глядит на него с верою.
Однако крест не стоит особняком в богословии Павла. Благовестив Павла — это не призыв к мазохизму распятия. У Павла крест непоколебимо утвержден на благодатной ниве воскресения. Воскресение. Христианская проповедь верна или неверна в зависимости от истинности или ложности утверждения о том, что после Своей смерти за грех Иисус Христос воскрес из мертвых (1 Кор. 15:14). Проповедь Павла во время его первого миссионерского путешествия основывалась на воскресении (Деян. 13:34, 37). Спустя несколько лет в Афинах Павел опять указывает на то же (Деян. 17:31): Бог подал «удостоверение всем» о грядущем суде через Иисуса Христа, «воскресив Его из мертвых» (ср. Рим. 1:4). Хотя в целом справедливо было бы сказать, что средоточием свидетельства Павла в Книге Деяний является Христос, можно также утверждать, что его средоточием является воскресение. Редко когда значительная речь или проповедь обходится без упоминания о воскресении Христа или без указания на грядущие благословения воскресения, залогом которых для верующих в Христа выступает Его воскресение (Деян. 17:18, 32; 23:6; 24:15, 21; 26:23).
Воскресение Павел упоминает в своих посланиях свыше шестидесяти раз. Только во Втором послании к фессалоникийцам, в Послании к Титу и Послании к Филимону такие ссылки отсутствуют. Подобно понятиям крест и распятие, воскресение и воскресший обозначают одновременно и событие в жизни Христа, и реальность для верующих. Крест и воскресение совместно служат тому, чтобы сделать доступными благодеяния праведного Христа, «Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим. 4:25).
Воскресение — ключевая истина для повседневной христианской жизни. Воскресение Иисуса из мертвых означает победу над грехом (первопричиной смерти, Рим. 5:12), и верующие призваны соответствовать в своей жизни этой свершившейся победе: «представьте себя Богу, как оживших из мертвых» (Рим. 6:13). Принцип духовного созревания в уподобление Христу, или освящения, основан на воскресении Иисуса: «Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела» (Рим. 8:11).
В последнем из сохранившихся посланий Павел призывает Тимофея: «Помни (Господа) Иисуса Христа... воскресшего из мертвых» (2 Тим. 2:8). Это суть христианской веры, оспариваемая, но и защищаемая сегодня, остается основополагающим чаянием для всех истинных верующих, поскольку выражает обетование и действенность того спасения, которое открывается им в Благой Вести.
Церковь. В богословии Павла люди, которым Бог предназначает Свои спасительные деяния — это не обособленные, самодостаточные сущности. Да, Бог рассматривает людей как индивидов. Однако Его спасительные деяния охватывают общность «всех племен земных», упомянутых в обетовании Бога Аврааму (Быт. 12:3; ср. Еф. 2:11-13). Христос умер и воскрес, чтобы спасти всю эту общность, сообщество искупленных, избранных, народ Божий как единое целое от древнейших ветхозаветных времен до современности. В писаниях Павла термином, обозначающим эту общность, является «Церковь», он употреблен около шестидесяти раз и встречается в каждом послании Павла за исключением Второго послания к Тимофею и Послания к Титу. Возможно, наиболее характерным для его языка является высказывание о том, что самой важной целью Христа было создать «одного нового человека» из двух — евреев и неевреев, тем самым «устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста» (Еф. 2:15-16). По этой причине Церковь для Павла — не побочный или второстепенный вопрос, а важнейшее следствие из его христологии.
Излюбленное выражение Павла «во Христе (Иисусе)» требует упоминания в связи с вниманием апостола к Церкви. Павел использует это выражение (или «в Господе») около ста пятидесяти раз. В противовес старым теориям, оно отнюдь не обозначает некую псевдофизическую сущность наподобие воздуха, в котором обитают верующие. Хотя словоупотребление варьирует, М.Зайфрид обнаружил, что более трети случаев относятся к спасительным деяниям Бога через Христа (например, Рим. 3:24) и одна треть — к тому, как христиане должны себя вести (Флп. 4:4), или к тому состоянию искупленности, в котором они пребывают (Рим. 16:3). Самым, возможно, фундаментальным смыслом выражения «во Христе» (практически отсутствующего в новозаветных писаниях, принадлежащих не Павлу) является единство и взаимозависимость верующих. Выражение указывает на их родственную близость к небесному Отцу и друг к другу как Его искупленным детям благодаря тому, что Христос совершил ради них.
Социальная реалия, обозначаемая словом Церковь, нередко бывает метафорически выражена словом тело. На верующих лежит ответственность жить смиренно и применять свои дары на благо других в Теле Христовом (Рим. 12:3-5; ср. 1 Кор. 12 - 14). Их органическая близость к Христу, то, что их тела суть «члены Христовы» (1 Кор. 6:15), выступает основой для многих наставлений Павла — например, коринфяне должны отказаться от норм своего социума и проявлять верность в браке (или придерживаться безбрачия), избегая случайного и ритуального секса (1 Кор. 6:12-20). Послание к ефесянам особенно примечательно своей частотой упоминания «Церкви» (девять раз) и «тела» (шесть раз) в смысле Божиего народа во Христе. Во всеобъемлющем замысле Бога Церковь есть прямой восприемник полноты Христа (Еф. 1:22-23). В Еф. 4 подчеркивается единство триединых Божиих деяний во Христе и их воздействие на Церковь, глава которой есть Христос (Еф. 4:15; ср. Еф. 1:22; Кол. 1:18; 2:10, 19). В Еф. 5:22-33, в назидательном обсуждении христианского брака, говорится о славе Христовой любви к Церкви и высоком призвании Церкви, преданной своему Господу.
В атмосфере западного индивидуализма трудно преувеличить значение этой соборной сплоченности Божиего народа во Христе. Частое употребление Павлом выражений «Церковь», «тело» (наряду с другими метафорами), а также «во Христе» гарантирует, что добросовестный читатель не станет с легкостью прилагать современные и сверхсовременные эгоистические и политические теории к высказываниям Павла, сущностно обусловленным его христологией.
Этика. Послания Павла не замкнуты в пределах богословского учения и религиозных директив. Его писания насыщены принципами и наставлениями, касающимися практического поведения, как личного, так и общественного. Было бы ошибкой упрощать этику Павла, сводя ее к единому базису; он, по-видимому, приверженец неоднозначности обоснований (помимо, разумеется, неисповедимости божественных указаний). Основываясь на авторитете Ветхого Завета, Павел снабжает верующих этическими наставлениями, которые предопределены богословскими свидетельствами о характере Бога, как в том случае, когда он призывает верующих подражать Богу (Еф. 5:1; ср. Лев. 11:44: «Я Господь, Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят»). Поведение верующих должно быть обусловлено пребыванием среди них Бога (1 Кор. 3:17) и Его святым замыслом, приведшим к их избранию и призванию (Еф. 1:4; 4:1; ср. 2 Тим. 1:9). Ветхозаветные заповеди занимают заметное место в этике Павла, но не менее значительное место отводится и величественному примеру смирения и самопожертвования Христа (Флп. 2:5-11). Иными словами, жизнь верующих должна определяться тем, что совершил для них Бог через Христа (1 Кор. 5:7; Еф. 5:8). Венцом всех добродетелей в этике Павла (1 Кор. 13:13), как и в этике Иисуса (Мк. 12:29-31) выступает любовь. В конечном итоге, «не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Гал. 5:6; ср. 1 Тим. 1:5).
Этика Павла — тема слишком обширная, чтобы рассматривать ее как подраздел его богословия, однако важно отметить, что если учение Павла не влечет за собой преображение поведения и в личностном аспекте, и в аспекте всего сообщества, значит, оно воспринято неверно. Богословие Павла существенно по своему значению, но оно не должно выступать как нечто обособленное. В Послании к Титу Павел неоднократно наставляет Божий народ творить добрые дела (Тит. 2:7, 14; 3:1, 8, 14) и изобличает лже-христиан, которые на словах исповедуют Бога, а в жизни этически безответственны (Тит. 1:16).
Конец времени. Эсхатология Павла — тема, возможно, еще более обширная и сложная, нежели его этика. Особенно важны два ее аспекта. Проповедь Иисуса о приближении Царства Божиего, подтвержденная Его воскресением из мертвых, предполагает, что конец века уже наступает (Рим. 13:12). Живя своей обыденной жизнью на земле, верующие имеют «жительство — на небесах», откуда они с нетерпением ожидают «Спасителя, Господа (нашего) Иисуса Христа» (Флп. 3:20; ср. Кол. 3:3). Представления Павла о грядущем оказывают глубочайшее влияние на то, какой жизнью надлежит жить ныне.
Эсхатология Павла, как и все его учение, вытекает из его представлений о Боге вообще и о Иисусе Христе в частности. Поскольку Иисус был Мессией, Его триумфальное служение свидетельствует о наступлении последней стадии искупительных деяний Бога, предшествующей их завершению. Сюда входит и последний суд при парусии (втором пришествии; см. Рим. 2:1-11; 14:10-12; 1 Кор. 3:12-15; Флп. 2:16; 1 Фес. 3:13; 2 Фес. 1:5-10). Нечестивых, которые не покорились благовестию, ждет гнев Божий (Рим. 1:18; Еф. 5:6; Кол. 3:6). На верующих, по ходу рассуждений Павла, лежит обязанность провозглашать Благую Весть всем народам (в том числе — непокаявшимся израильтянам, Рим. 9 - 11) в качестве верного свидетельства о совершающемся исполнении эсхатологического Божиего замысла.
Эсхатологическое благо доступно уже в настоящем. Верующим ниспослан Святой Дух — несомненный признак конца века. Дух — «начаток» их грядущего искупления (Рим. 8:23), «залог» грядущего наследия (2 Кор. 1:22; 5:5; Еф. 1:14), запечатлевший наследование и усыновление, благодаря которым верующие смогут взывать к всемогущему Богу «Авва, Отче» (Рим. 8:15-17).
В современных условиях, когда грядущий божественный суд воспринимают в контексте невинных заблуждений отдельных верующих, а то и как непростительное суеверие, драматическая сосредоточенность Павла на приближении нового мироустройства, требующего немедленного и коренного преображения личности, с готовностью сбрасывается со счетов как чересчур замысловатая мифология или гиперболизированный апокалиптический образ. Она даже стала предметом голливудской пародии. Такое отрицание опасно, коль скоро Павел — а он и здесь, и в других случаях лишь повторяет многие божественные высказывания — действительно говорит с той авторитетностью, на какую претендует. От всего сердца откликнуться на призыв Павла — значит получить истинную жизнь, жизнь «во Христе» в этом веке и несказанную радость общения с Богом в веке грядущем (Рим. 8:18; 1 Кор. 2:9). Не менее важна убежденность Павла в том, что отвергнувшие его благовестив будут обречены на вечную немилость Бога. Не говоря уже о трагедии всей жизни для упустивших возможность поклоняться воскресшему Господу и присоединиться к Нему.
Роберт У. Ярбро
См. также: ЦЕРКОВЬ; СМЕРТЬ ХРИСТА; МЕССИЯ; ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА; СОЮЗ СО ХРИСТОМ.
Литература: C.Arnold, Ephesians: Power and Magic, D. Brewer, Techniques and Assumptions in Jewish Exegesis before 70 CE F.F.Bruce, Paul; D.Carson, The Cross and Christian Ministry, K.Donfried, ed., The Romans Debate; E.Ellis, Paul and His Recent Interpreters: Pauls Use of the Old Testament; S. Fowl, The Story of Christ in the Ethics of Paul; G.Habermas and A. Flew, Did Jesus Rise from the Dead; M.Hengel, The Pre Christian Paul; S. Kim, The Origins of Pauls Gospel; A. Lincoln, Paradise Now and Not Yet; R. Longenecker, Biblical Exegesis in the Apostolic Period; idem, Paul, Apostle of Liberty; A.McGrath, The Mystery of the Cross; J.G.Machen, The
Origin of Pauls Religion; I.H.Marshall, Jesus the Saviour; idem, Luke: Historian and Theologian; A. D. Nock, St.Paul; J.OGrady, Pillars of Pauls Gospel; J. Plevnik, What Are They Saying about Paul?; M. Prior, Paul the Letter-Writer; W.Ramsey, Pauline and Other Studies; H.Ridderbos, Paul; E.P.Sanders, Paul and Palestinian Judaism; idem, Paul, the Law, and the Jewish People; T. Schreiner, The Law and Its Fulfillment; A. Schweitzer, Paul and His Interpreters; M.Seifrid, Dictionary of Paul and His Letters; W.C.van Unnik, Tarsus or Jerusalem; S. Westerholm, Israels Law and the Churchs Faith; B. Winter and A.Clark, The Book of Acts in Its First Cen tury Setting.