ПИТЬ, ПИТЬЕ

(DRINK)

В Палестине ощущается недостаток рек и озер с пресной водой; после сухого и знойного времени года ей жизненно необходимы дожди, иначе может начаться засуха. С учетом часто возникающей нехватки питьевой воды, жажда и питье обрели в Писании особое значение. Питье в качестве действия и вода в качестве средства утоления жажды используются в Писании как очень яркие метафоры, В переносном смысле вода и питье подразумевают участие в разнообразных духовных действиях и взаимоотношениях, принятие (усвоение) веры или учения, а также удовлетворение жизненно важных потребностей.

Участие в духовной жизни и поддержание ее. Питье может в переносном смысле обозначать то, что поддерживает духовную жизнь. Опираясь на непреложную необходимость использования жидкости для поддержания жизни, метафора питья может говорить о признании того, что человек не способен выжить благодаря одним только материальным средствам, но в конечном счете нуждается в духовном довольствии от Бога. В Ис. 55:1-5 к находящимся в плену обращен клич: вернуться и возродиться, утолив свою духовную жажду. На фоне природных условий Палестины, где засуха слишком часто бывала реальностью, а потребность в питье для утоления жажды — настоятельной необходимостью, о богоискательстве говорится как о жажде, утолить которую способен один лишь Бог (Пс. 41:2-3; 62:2; 142:6). Здесь пить означает принять спасение, дарованное единственно по благодати, и этим жить. В Ам. 8:11 метафорически говорится о голоде и жажде, которые люди чувствуют, стремясь услышать слово Бога, и которые могут быть утолены лишь по воле Божьей.

Фразы «из потока сладостей Твоих Ты напояешь их» (Пс. 35:9) и «источник воды живой» (Иер. 2:13) вполне могут быть исходными для образа «реки воды жизни», вытекающей из Божьего храма и приносящей множество благ (Иез. 47:1-12; Отк. 22:1-2). Точно так же метафоры «чаши» и «источников спасения» (Пс. 115:4; Ис. 12:3) обозначают избавления и доброту Господа. Духовное приобщение к истинному Богу дает возможность не просто существовать, но жить счастливо и испытывать на себе доброту Бога.

В Новом Завете Христос приглашает напиться Его воды, которая сделается в каждом человеке источником «воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:14). Здесь вода приравнивается к вечной жизни, тогда как в Ин. 7:38-39 питье «воды живой» связано с Духом, Который будет дан после прославления Христа. В заключительной главе Библии звучит то же самое приглашение принять участие в вечной жизни Христа и Духа. «И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет: прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Отк. 22:17; ср. Отк. 21:6). Пить эту воду жизни сравнимо с тем, чтобы есть хлеб жизни (Ин. 6:27, 50-51). В еще одной метафоре Иоанн приводит слова Христа: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни; ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:53-54). Здесь в Христе снова виден источник жизни; посвящение самого себя в качестве назначенной Богом жертвы необходимо для вечной жизни.

Совместное питье как признак общения. Закрепляя общение и единение, существующие среди тех, кто вместе принимает пищу и утоляет жажду, питье приобретает более глубокий смысл. В результате того, что совместное питье означает общение и взаимное одобрение, появятся такие люди, которые станут претендовать на место рядом с Иисусом в вечности на основании того, что они ели и пили вместе с Ним (Лк. 13:26). Однако Иисус ответит, что Он не знает их (Лк. 13:27). Общение хотя и символизируется совместным питьем, но должно быть основано на чем-то большем.

Фактически, питье может быть метафорой установления или высшей степени развития взаимоотношений. Израиль ел и пил перед Богом у Синая во время трапезы, отмечающей установление Моисеева завета (Исх. 24:11). Эта трапеза, включающая в себя и питье, могла предвосхищать тайную вечерю, которой был отмечен новый завет, установленный через смерть Христа (1 Кор. 11:25-26).

Этот символический смысл общения лежит также в основе Лк. 5:30 — благодаря трапезе вместе с грешниками ученики, подобно Иисусу, становятся на их сторону. Лука вносит важное уточнение, добавляя слова «к покаянию», поскольку подлинное общение должно быть основано на чем-то большем, нежели простой физический акт совместной еды и питья (Лк. 5:32).

Питье как жертвоприношение. Вино обладает жизнетворными свойствами, а также считается благословением Божьим (Быт. 27:28), а потому оно было определено как вид ежедневного жертвоприношения Господу, называвшийся возлиянием (Исх. 29:38-41). Павел прибегает к образу возлияния, выражая возможность, что его жизнь будет жертвой, закрепляющей или сопровождающей жертвенное служение филиппийцев (Флп. 2:17 {в греческом тексте на месте синодального «соделываюсь жертвою» стоит глагол spendo, обозначающий «совершать в качестве жертвы возлияние»}). Хотя апостол может здесь подразумевать и все свое служение, возможно, будет уместнее рассматривать эти слова как указание на случай, если он примет мученическую смерть.

Вода, которую трое храбрых воинов с риском для жизни почерпнули из колодезя Вифлеемского, была так дорога для Давида, что он не стал пить ее и вылил во славу Господа (2 Цар. 23:13-17). Он расценил ее как кровь «людей, ходивших с опасностию для собственной жизни» (2 Цар. 23:17).

Питье как символ принятия воли Божьей. Питье символизировало принятие Христом воли Божьей. В Ин. 18:11, объявляя о Своей готовности понести Божье наказание ради людей, Христос отвечает Петру: «Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» Иисус приготовился принять Божью кару, чтобы расплатиться за грехи людей, и этим указывал на готовность следовать воле Божьей (Мф. 26:42).

Страдания учеников были не Божьим судом за грехи человеческие, а соучастием в страданиях Христа, однако они описываются такой фигурой речи, как «пить чашу» (Мф. 20:22-23). «Пить чашу» означает испытать и принять страдания, посланные Богом (Мк. 10:38). Следование учеников за Христом сделает их страдания необходимостью (Мк. 10:39).

Участие в убийстве. О человеке, убивающем своих врагов, образно говорится как о льве, который не ляжет, пока «не напьется крови убитых» (Чис. 23:24). «Пить кровь» — это метафора убийства (Ис. 49:26; ср. Отк. 16:6; 17:6), позаимствованная из поведения хищника (Чис. 23:24; Иез. 39:17-18). Вдень отмщения Господня «меч будет пожирать, и насытится и упьется кровью их» (Иер. 46:10). В описаниях битв часто встречается символика жертвоприношений, в том числе питье крови (Ис. 34:5-7; Иез. 39:17-18).

Участие в злых делах. Про злодеев говорится, что они пьют «беззаконие как воду» (Иов 15:16). Особенно это справедливо в случае насилия (Пр. 4:17; 26:6 {на месте синодального «терпит неприятность» в еврейском тексте дословно написано: «пьет жестокость, несправедливость»}). Это питье представляется символом привычного для грешника восприятия и усвоения всех видов зла.

Подсудность Богу. Питье может обозначать Божий суд, который постигает людей в виде «чаши Божиего гнева». Грешникам придется «испить» этот гнев, чем символизируется, что они испытают Божье наказание и пострадают от него (Иов 21:20; Ис. 51:17, 22). Питьем выражается тот факт, что подлежащие наказанию люди своими же собственными действиями произведут суд над собой. Об этой чаше гнева или ярости говорится и как о «чаше опьянения» — подсудность Богу уподобляется опьянению (Пс. 74:9; Отк. 14:10; 16:19). Таков, в частности, удел всех отвергающих Бога народов (Пс. 59:5; 74:9; Ис. 29:9; 63:6 {синод, «сокрушил» стоит на месте еврейского «опьянил»}; Иер. 25:15-16; Пл.И. 4:21; Иез. 23:32-34; Авв. 2:16; Зах. 12:2). В Иер. 8:14; 9:15; 23:15 говорится, что Бог дал Своему народу воду с желчью, чем подразумевается суровое наказание, которое призваны понести израильтяне.

Питье как образ половых отношений. «Пить воду из своего водоема» означает, что только собственная жена должна быть источником сексуального наслаждения, подобно тому как утоляет жажду вода из собственного колодца (Пр. 5:15). В этом случае питье символически обозначает «удовлетворение желания».

Стивен Дж. Бреимер