ПОКЛОНЕНИЕ

(WORSHIP)

Коль скоро христианство — это преображение людей непокорных в людей, поклоняющихся Богу, христианину необходимо знать и понимать, в чем состоит библейское поклонение. Разумеется, толковые словари приводят точные значения слов поклоняться (обожать», боготворить, чтить, преклоняться, благоговеть и так далее). Однако подлинно богословское определение понятия поклонение оказывается более сложным, поскольку это есть одновременно и отношение, и действие.

Поклонение в древности и в современности. Как Ветхий, так и Новый Завет признают существование ложного поклонения, обычно связанного с идолопоклонническими культами и отвратительными обрядами. Хананеи, например, практиковали ритуальную проституцию и принесение в жертву детей под видом поклонения богам, таким как Молох и Ваал (Лев. 18:6-30;

20:1-5), а как убедился Павел, к первому столетию по P. X. в греческом Коринфе мало что изменилось в практике идолопоклонства (1 Кор. 6:12-20; 10:14-22). Псалмопевец видит все безумие такого ложного поклонения, указывая, что создающие идолов сами подобны им (Пс. 113:10-16). Пророки тоже предостерегают от идолопоклонства, этого гибельного соблазна нечестия для Божьего народа (Иез. 14:3-7). К сожалению, горький сарказм посланников Божьих, высмеивающих лупоглазых идолов, которых нужно прибивать гвоздями, чтобы не рухнули, не могут услышать глухие — такие же глухие, как воздвигаемые ими идолы (Ис. 41:5-7). Разумеется, в итоге эти «камни преткновения» из раззолоченного дерева и камня не способны спасти Израиль (Ис. 44:17).

То лекарство, которое Иисус указывает в Своей беседе с самарянкой, остается лучшим профилактическим средством против ложного поклонения (Ин. 4:23-24). Истинные поклонники должны поклоняться Богу «в духе и истине». Это означает, что истинное поклонение совершается внутри — в сердце, в душе верующего (ср. Пс. 44:2; 102:1-2). Угодное Богу поклонение должно быть непритворным и искренним, совершаться в сердечной чистоте и смирении (Пс. 23:4-5; Ис. 66:2).

Но это еще не все. Поклонение «в истине» соединяет сердце, дух поклонения с той истиной о Боге и Его искупительных деяниях, которая раскрыта в лице Иисуса Христа и изложена в Писании. Давид сознает значение поклонения в истине и тождественную связь между «истиной» и Словом Божьим, когда говорит: «Наставь меня, Господи, на путь Твой, и буду ходить в истине Твоей; утверди сердце мое в страхе имени Твоего (то есть в поклонении)» (Пс. 85:11; ср. Пс. 144:18). В этой точке сходятся Ветхий и Новый Завет! Истинное поклонение Богу всегда совершается внутри человека, когда его сердце и дух утвердились в знании и исполнении раскрытого свыше Слова Божьего.

Библия предостерегает также относительно более коварных форм ложного поклонения, а именно, относительно религиозного синкретизма и религиозного лицемерия. Религиозный синкретизм — это ассимиляционный процесс, при котором элементы одной религии встраиваются в другую. В итоге основополагающие принципы и само существо обеих религий радикально изменяются. У евреев ветхозаветного периода религиозный синкретизм обычно проявлялся в объединении Моисеева яхвизма с ханаанскими культами Ваала. Пророк Илия упрекает весь народ за то, что тот склонен «хромать на оба колена» (3 Цар. 18:21), а последующее состязание на горе Кармил между Божьим пророком и лжепророками Ваала доказывает превосходство религии Яхве. В Новом Завете Иисус спорит с теми, кто пытается сочетать веру и прагматизм, и говорит им: «не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24); Павел неоднократно вразумляет тех, кто проповедует иное благовестив, ту смесь иудейского учения с христианским, в которой извращается принцип оправдания верою в Христа (Гал. 3:1-14).

Лицемерие — это псевдоблагочестие, при котором лишь «в устах» соблюдается завет и социальная справедливость (Иер. 12:2), хотя и выказываются все внешние признаки истинного поклонения Богу. Тем не менее такое поклонение «далеко отстоит» от Бога, основываясь в действительности на заповедях человеческих (Ис. 29:13). Вдобавок, это ложное благочестие является также беззаконием, так как оно множит жертвоприношения, при этом попирая бедных (Ам. 5:11, 21-24). Нечестивость и неискренность такого поклонения проявляется и в характерной неверности завету с Яхве (Иер. 12:10). Много позже Иисус отмечает, что религиозному лицемерию присущи одновременно показная набожность (Мф. 6:2, 5, 16) и безбожие (лицемеры внешне благочестивы, но внутри исполнены беззакония, Мф. 23:13-29). Тем не менее в обоих заветах их ждет один конец: эти псевдоблагочестивые, лицемерные поклонники Бога отвергнуты и сурово осуждены Всемогущим (Иер. 14:11-12; Мф. 23:35).

Поклонение в Ветхом Завете. Изучать поклонение в Ветхом Завете следует, по меньшей мере, по двум причинам. Во-первых, ветхозаветные книги являются частью христианского канона, а это значит, что данные тексты важны для христианской Церкви в качестве богодухновенного откровения и сохраняют свою назидательную ценность для христианской жизни — по крайней мере, в части богословских принципов, если не конкретных указаний. Во-вторых, жизнь народа Израилева, описанная в повествованиях Ветхого Завета, служит примером для соборного поклонения Богу, совершающегося как в иудаизме, так и в христианстве.

Бог Израиля. Объектом преклонения в Ветхом Завете был Бог, сотворивший мир (Быт. 1:1-2), установивший взаимоотношения завета (Быт. 12:1-3) и совершающий исторические искупительные деяния (Исх. 20:2-3). Этот Бог, Яхве, достоин поклонения и преданности еврейского народа и благодаря тому, какова Его сущность, и благодаря тому, что Он делает.

Ветхозаветный Бог полностью свят и поэтому трансцендентен, недоступен, таинственен и непостижим (Пс. 98:3-9). Но если только это и можно сказать о Боге, тогда к чему и поклоняться такому божеству, вызывающему лишь благоговейный ужас? К счастью, этот же самый Бог «среди тебя — Святый» (Ос. 11:9), то есть Бог, обитающий одновременно «на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом» (Ис. 57:15). Богу надлежит поклоняться, поскольку Он, непосредственно присутствуя среди Израиля, способен ответить тем, кто взывает к Нему, и простить их преступления (Пс. 98:8). Именно эта близость святого Бога побуждает народ Израиля к искреннему славословию и хвале (Пс. 98:3) и вызывает у него ревностное стремление жить в святости (Лев. 19:2).

И все же, этого было бы недостаточно, если бы Бог не имел верховного владычества над всем Своим творением. Это предполагает Его абсолютную власть над всем творением и могущество для осуществления Его божественной воли. Лишь Бог Израиля будет царствовать вовеки (Исх. 15:18) и способен осуществлять Свои суверенные замыслы, простирающиеся на все народы (Ис. 14:24-27). Иначе евреи были бы ничуть не лучше прочих народов, о которых ассириец Рабсак с презрением спрашивал: «спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя Ассирийского?» (Ис. 36:18). Все это вместе, святость Бога, святое присутствие Бога и верховное владычество Бога, делают Его уникальным божественным существом. Для пророка Исаии эта Божья исключительность составляет основу призыва поклоняться Господу как Царю и Искупителю Израиля (Ис. 44:6-8; 45:20-23).

Несмотря на величие и совершенство личности и характера Бога, поклонение евреев было бы неуместным, если бы Бог был не способен действовать, вмешиваться в течение жизни на благо поклоняющимся Ему. Поэтому деяния Бога в человеческой истории служат как основой для поклонения евреев, так и оправданием поклонения именно этому Богу, Яхве. Среди всех упомянутых в Ветхом Завете дел Божьих два деяния являются основополагающими для еврейской идеи поклонения. Первое — это установление Богом новых взаимоотношений с Израилем (и другими народами), в которых Бог связывает Себя обетованиями («Я буду вам Богом») и положениями завета («вы будете Моим народом»), создавая поклоняющееся в святости сообщество. Второе связано с событиями еврейского Исхода из Египта, это Божье избавление Израиля (Пс. 76:14, 16), которое должно побудить к поклонению всех тех, кто видел или позднее услышал, как Яхве покарал египтян (Исх. 18:10-12).

Еврейская антропология. Хотя еврейская антропология предполагает, что в человеческом существе различимы некоторые физические и духовные составляющие, систематического различия между материальным и нематериальным, физическим и духовным в Ветхом Завете не проводится. Согласно представлениям древнееврейского мышления, человек представляет собой неразделимое целое, некое единство. Таким образом, все человеческое существо, а не одна лишь его нематериальная составляющая, благословляет в поклонении святое имя Господа (Пс. 102:1).

Эти древнееврейские представления о комплексной, синтетической природе и структуре человеческого существа чрезвычайно важны для современного христианства. Такой холистический акцент древнееврейской антропологии представляет человека, созданного по образу Божьему, как нерасчленимую целокупность, тем самым предлагая потенциальное противоядие от далеко заходящих (и гибельных) последствий Платонова дуализма, присущего западному мышлению. Признание взаимозависимости между физической и духовной составляющей человека предупреждает также опасность ложного членения на «священное» и «мирское», предполагая, что и труд, и игра и поклонение святы под властью суверенного Бога. Осознание неделимого единства человеческого существа подразумевает поклонение Богу «всем сердцем, всею душею и всеми силами», способствуя тому, чтобы в этом поклонении объединялись ум, эмоции, сознание, все чувства и тело. И наконец, древнееврейская антропология воспитывает чувство соборного единства, ощущение органической принадлежности к человечеству. Это означает, что личное поклонение верующих обретает свою завершенность в соборном поклонении всего сообщества верующих (ср. Евр. 10:25).

Практика поклонения. В патриархальный период поклонение было либо выражением хвалы и благодарности Богу, внушенных теофанией (богоявлением, зримым или слышимым присутствием Бога для людей), либо актом послушания каким-либо велениям Бога (ср. послушание Авраама, который вышел из Харрана, «как сказал ему Господь», Быт. 12:4). Зачастую такие акты поклонения Богу осуществляются в виде сооружения жертвенников (Быт. 33:20), что нередко сочетается с молитвой (Быт. 26:25) или принесением в жертву животных (Быт. 31:54; 46:1). К числу других проявлений поклонения у патриархов относятся возведение каменных памятников и возлияние елея (приношения возлияния, Быт. 28:18, 22), принятие обетов в качестве отклика на богооткровение (Быт. 28:20; 31:13), ритуальное очищение (Быт. 35:2), обряд обрезания как знак послушания в завете (Быт. 17:9-14), хвалебные и благодарственные молитвы (Быт. 12:8; 13:4), просьбы (Быт. 24:12; 25:21) и ходатайство за других людей (Быт. 18:22-33; 20:7).

Книга Иова соответствует многим из этих представлений о домоисеевой религии у евреев. Независимо от датировки этой книги, культурно-исторический контекст испытаний Иова, несомненно, относится к патриархальному периоду. Подобно еврейским патриархам Иов, как глава семьи, выступает в роли священника для всех своих родственников, принося Богу жертвы от их имени (Иов 1:5). Исповедь и покаяние (Иов 42:6), просьбы и ходатайства (Иов 6:8-9; 42:8-9) были привычными обрядами для Иова, человека непорочного и праведного. Даже глубокое внутреннее отношение Иова к поклонению, выраженное словом богобоязненный (Иов 2:3), и его покорность Богу, явственно видная, когда Иов присягает, что чист перед Богом (Иов 31), совпадают с тем, как поклонялись Богу патриархи.

Моисеев период (примерно 1400 — 1100 г. до P. X.) принято считать определяющим для израильской истории и института поклонения. Еврейское религиозное сознание и практика поклонения по большей части сформировались под влиянием драматических событий египетского Исхода. Сходным образом, церемония заключения завета у горы Синай была тем средством, с помощью которого Бог определил Израиль в качестве Своего «удела из всех народов» (Исх. 19:5). Божий закон, предусмотренный Синайским договором, стал инструментом, который сформировал и сохранил самоотождествление Израиля в качестве Божьего народа и превратил Израиль в теократическое царство священников (Исх. 19:6). В то время как события египетского Исхода объединили Израиль в поклоняющееся Богу сообщество, благодаря установлению Синайского завета появилась «конституция», создавшая израильский народ (ср. Вт. 4:32-40).

Вошедшие в силу у горы Синай предписания завета запрещали Израилю попытки сделать себе изображения или идолы Яхве (Исх. 20:3-4). Вопрос существования иных богов тогда не обсуждался. Евреи были уверены в существовании иноплеменных богов. Единственной задачей евреев было поклоняться своему Богу, Яхве, и служить Ему одному.

Ветхий Завет прославляет Пасху и Исход как высший акт Божьего суда и Божьего избавления в еврейской истории (Исх. 6:6; 15:13; Вт. 7:8). В таковом своем качестве они служат почвой для зарождения и развития терминологии искупления в богословии Израиля. В частности, назначение пасхальных жертвоприношений было дидактическим, так как обряд искупления должен был наставить верующих в таких принципах, как святость Бога и Его уникальная роль Искупителя, человеческая греховность, искупительная смерть за человеческие преступления и необходимость покаяния, ведущего к очищению и обновлению общения израильтян друг с другом и с Богом. В праздновании Пасхи и событий Исхода прославлялся Бог завета, Яхве, избавивший Израиль от его врагов (Пс. 77:12). Это также служило вечным напоминанием всем последующим поколениям израильтян о том, что искупление должно с необходимостью вести к поклонению Яхве (Исх. 15:18).

Свод законов, составляющих условия Синайского завета, официально систематизировал поклонение Израиля. Моисеев закон устанавливал и унифицировал средства или формы и институты израильского поклонения Яхве. Поклонение в форме древнееврейских собраний верующих включало в себя литургические ответы, такие как «аминь!» (1 Пар. 16:36) и «аллилуия!», пение (Пс. 91:2), молитвы (Пс. 5:4), обеты (Пс. 65:13-19), а также чтение и изучение Божьего закона (Вт. 31:9-13). Поклонение в форме древнееврейского ритуального действа включало в себя жертвоприношения (Лев. 1-7), соблюдение субботы (Исх. 20:8-11), сезонные праздники (Лев. 23), праздники явления «пред лице Владыки» (Исх. 23:14-17), курение благовоний и жертвы возлияния (Исх. 30:7-9), искупительные обряды (Лев. 16:29), обряды очищения (Лев. 12:1-8), десятину (Лев. 27:30-32) и различные искусства (например, музыку, 2 Пар. 5:11-14; пляски, Пс. 29:12; знаки и символы, Исх. 28:6-30).

События Исхода и утвержденный у горы Синай завет повлияли также на еврейские представления о времени и упорядочили жизнь Израиля в соответствии с новым религиозным календарем. Заповедь десятословия о праздновании одного дня из семи в качестве святого дня Господу устанавливала связь между субботой и изначальным творением (Исх. 20:11). Субботний «мир» в присутствии Яхве служил прообразом для конечной цели искупления в ветхозаветном откровении: мир в присутствии Яхве на земле, обетованной по завету.

Предписанные Богом установления завета о святости еврейской жизни помимо субботних дней распространялись на весь календарь. В Моисеевом законодательстве были введены шесть ежегодных праздников и святых дней, в том числе пасха (и праздник опресноков), праздник первых плодов, праздник пятидесятницы, праздник труб, день искупления (очищения), а также праздник кущей (Лев. 23). Эти великие религиозные праздники и святые дни соответствовали основным фазам земледельческого цикла в Палестине, так что израильтяне могли признать в Яхве своего провиденциального зиждителя и кормильца. Три из этих праздников требовали пришествия всех израильских мужчин пред лице Господа в главное святилище (Пасхи/опресноков, Пятидесятницы и кущей; Исх. 23:17). Эти еврейские собрания для поклонения как укрепляли идеал сообщества завета и личного благочестия, так и напоминали израильтянам, что их физическое и духовное благополучие всецело зависит от их любви к Яхве в согласии с заветом (Вт. 30:15-20).

Значительная часть обрядов поклонения, совершавшихся в храме Соломона, представляла собой просто перенос религиозной практики, связанной с ритуалом скинии, который был введен Моисеевым заветом у горы Синай. Тем не менее библейские ученые выделяют храмовую литургию в псалме Пс. 94, которая состоит из вступления (подразумевающего приготовления, исповедь, прощение и очищение), восторженной хвалы, собственно поклонения (поклонов, преклонения колен перед Богом) и обещания послушания. Кроме того, в этот период первого храма появляются свидетельства о формировании Псалтири как сборника песней для индивидуального и соборного поклонения Израиля. Согласно позднейшим раввинистическим взглядам, псалмы ежедневно применялись в храмовой службе, сопровождая утренние и вечерние жертвоприношения. В число таких «собственно псалмов» входят Пс. 23 (день 1), Пс. 47 (день 2), Пс. 81 (день 3), Пс. 93 (день 4), Пс. 80 (день 5), Пс. 92 (день 6) и Пс. 91 по субботам. К «псалмам аллилуии» (Пс. 112 - 117) обращались в связи с новомесячиями, праздниками Пасхи, Пятидесятницы, кущей и освящения; в то время как псалом Пс. 7 входил в литургию праздника Пурим, псалом Пс. 47 был частью празднования нового года, а «песни восхождения» соответствовали трем великим праздникам явления «пред лице Владыки» (Пс. 119 - 133). Особой ролью музыки в храмовом поклонении был обусловлен высокий статус гильдии священников-музыкантов, равный статусу священников, исполняющих литургию жертвоприношений.

Институты поклонения. Скиния была переносным шатровым святилищем, которое указал сделать Бог, и которое израильтяне соорудили под руководством Моисея. Указания об устройстве и оформлении скинии, точно так же, как предписания об осуществлении в ней поклонения Яхве, были частью установлений завета, раскрытых Богом Моисею на горе Синай (Исх. 25 - 40). Согласно стихам Исх. 40:2, 17, скиния была окончена во второй год после исхода из Египта, немного ранее, чем через год после откровения, полученного Моисеем на

Синае. Облако славы Господней, наполнившей шатер святилища, затем вело израильтян в их странствиях через пустыню в Ханаан, обетованную по завету землю (Исх. 40:34-48). На три семейства левитских священников — на сынов Каафа, Гирсона и Мерари — была возложена обязанность переносить, разбирать и устанавливать «скинию собрания» (Чис. 3 - 4).

Скиния представляла собой прямоугольное сооружение с деревянным каркасом, шириной приблизительно 10 локтей и длиной 30 локтей в библейской системе мер (примерно 5 на 15 м). Сам шатер святилища был разделен завесой на два помещения или отделения. В одном из помещений, во внешнем святилище, имеющем размеры 10 на 20 локтей (примерно 5 на 10 метров), располагались светильник, стол для хлебов предложения и жертвенник курений. Во внутреннем отделении размерами 10 на 10 локтей (примерно 5 на 5 метров), в Святом-святых, помещался священный ковчег завета. Шатер стоял в центре огороженного двора размерами 50 на 100 локтей (примерно 25 на 50 м). Вход в святилище находился с восточной стороны двора; медный умывальник, то есть чаша, и жертвенник всесожжений стояли во дворе между входом в него и самой скинией.

Прямым назначением скинии было демонстрировать близость Бога, служить местом, где Бог мог бы обитать посреди Своего народа (Исх. 25:8). Косвенным назначением скинии было предоставить израильтянам средства, с помощью которых они могли бы чтить Яхве в рамках подробно расписанных обрядов поклонения под руководством нововведенного левитского священства. Само устройство и оформление скинии, как и предписания относительно литургии совершавшегося в ней поклонения, подчеркивали ключевые богословские положения, раскрытые в теофании на горе Синай (то есть сопряжение близости Бога с Его трансцендентностью, а также необходимость посредников, единственных, кто может входить в местообитание Бога). Точно так же, мастерство и искусство, проявленные при постройке, оформлении и украшении скинии, ввели в употребление знаки и символы, нужные для того, чтобы вдохновлять Божий народ на поклонение и передавать ему богословские истины (в особенности истины о величии и святости Яхве).

В домоисеев период израильской истории организационно оформленного священства у евреев не было. Вместо этого, патриархи или старейшины израильских семейств или родов отправляли обязанности священников среди своих людей (Быт. 35:2-5; Иов 1:5). Единственным исключением является встреча Авраама с Салимским царем-священником Мелхиседеком (Быт. 14:18-20). В Новом Завете эта загадочная ветхозаветная фигура понимается как прототип более позднего левитского священства, а в конечном счете — как прототип священства мессианского, нашедший свое воплощение в лице Иисуса Христа (Евр. 7:1-27; ср. Пс. 109:4).

Моисеев завет, установленный у горы Синай, предусматривал создание у евреев официального священства для богослужений при поклонении. Это священство было представителем всего израильского сообщества перед Богом, поскольку израильтяне стали царством священников и народом святым (Исх. 19:5-6). Единственным занятием еврейских священников было служение Яхве, а средства к существованию они получали за счет десятины, части от приношений и жертв израильтян Богу (Лев. 7:28-36; Вт. 14:22-29). Продолжительность службы для священников составляла двадцать лет, в возрасте от тридцати до пятидесяти лет (Чис. 4:47). По всей вероятности, священники подготавливались к исполнению своих обязанностей в течение пятилетнего ученичества, в возрасте от двадцати пяти лет до тридцати (Чис. 8:24-26). В отличие от других еврейских колен левитское священство не получило в Палестине своего земельного удела. Вместо этого священникам и левитам были отведены 48 городов для проживания (Чис. 35:1-5). Священники из рода Аарона и левиты были лишены прав на землю, поскольку их уделом были Господь Бог и служение для Израиля во имя Его (Чис. 18:20; Вт. 10:9-10).

К исполнению священнических обязанностей допускались только мужчины из колена Левиина (Чис. 3:1-39). Согласно предписаниям Моисеева закона, израильское священство состояло из двух разрядов, из двух групп — из священников и левитов. Хотя термин левиты может относиться ко всему еврейскому священству, номинально священниками являлись лишь потомки Аарона (Исх. 29:1-37; Лев. 8:1-36). Одного человека из этой родословной ветви избирали для пожизненного служения в качестве первосвященника (Лев. 21:10). Левиты же, как таковые, являлись потомками Левия, но не Аарона, и использовались для служения в святилище на второстепенных ролях. В Ветхом Завете указаны три семейства, три состава левитов, носящие имена трех сынов Левия — Гирсона, Каафа и Мерари (Чис. 3 - 4).

Обязанности, исполняемые Аароновым священством, относились к двум основным категориям: руководство поклонением в святилище и наставление народа Божьего в Моисеевом законе (Исх. 28:30; Лев. 8:8; Вт. 33:8-10). Первосвященник распоряжался жертвоприношениями в святилище (Лев. 4:3-21), руководил ритуалом дня искупления (Лев. 16:1-9), а также носил урим и туммим, особые предметы, размещенные на наперснике священнического одеяния и используемые в определенных случаях для выявления воли Бога (Чис. 27:21; Вт. 33:8). Священники из сынов Аароновых совершали жертвоприношения в святилище под руководством первосвященника (Лев. 4 - 5), возглавляли израильское сообщество в его соборном поклонении и в поклонении во время праздников (Лев. 23:15-22), переносили ковчег завета (Вт. 10:8; 31:9), выступали в роли религиозных наставников для народа (Вт. 27:14-26) и советников для светских руководителей (Вт. 20:2; Суд. 18:18-19), а также подавали пример послушания завету и святости (Лев. 21:1-24).

Первоначально священники не из сынов Аарона, то есть левиты, были назначены помощниками Ааронова священства и переносчиками скинии, шатрового святилища Бога. Эта роль левитов предусматривала, что они будут отправлять службу в скинии, ухаживать за святилищем и его принадлежностями, и стоять на страже за сынов Израилевых (Чис. 3:5-8). Позднее обязанности левитов изменились, так как переносчики скинии после строительства Иерусалимского храма оказались не у дел. Согласно священнописателю книг Паралипоменон, Давид установил для левитского священства новый круг обязанностей, в который входили помощь Ааронову священству в храмовых обрядах поклонения, поддержание чистоты и порядка, заготовка и хранение запасов, а также служение в качестве храмовых музыкантов (1 Пар. 9:28-32; 23:26-32).

Хотя Бог запретил Давиду самому осуществить строительство храма, тот все-таки сделал ряд приготовлений для стройки, собрал необходимые материалы и припасы, чтобы обеспечить для своего сына Соломона успех в возведении дома имени Божьему (1 Пар. 22:2-19). Соломон начал это грандиозное и тщательно подготовленное строительство на четвертом году своего царствования (около 966 г. до P. X.), и окончил его семью годами позже (3 Цар. 6:37-38). В величественном здании повторялись характерные черты скинии, роль которой в качестве религиозного центра Израиля отныне перешла к храму, где левитское священство продолжало руководить поклонением Яхве, распоряжаясь жертвоприношениями и празднествами. Храм Соломона стал свидетелем как благословенного Божьего присутствия в виде облака славы (3 Цар. 8:11), так и несчастья отчуждения от Бога, когда слава Божья покинула храм из-за израильского греха идолопоклонства (Иез. 10:18). После видения Иезекииля прошло не так уж много времени, и Навуходоносор со своими вавилонскими полчищами разграбил сокровища Соломонова храма, обратив в 587 г. до Р.Х. Иерусалим и «дом Яхве» в прах и пепел (4 Цар. 25:1-21). Все, что осталось от великолепия Соломонова храма — только память о нем.

Роль святилища Господнего как символа присутствия Бога среди Его народа сохранилась при переходе от скинии времен странствий в пустыне к городскому храму (3 Цар. 8:57). Однако в молитве Соломона при освящении храма прозвучали новые богословские мотивы, в том числе: храм олицетворяет исполнение Божьих обетований в завете с Давидом о его царствовании и вечном царствовании его потомков (3 Цар. 8:14-21); храм Яхве является домом молитвы (3 Цар. 8:27-54); храм одновременно свидетельствует о верховном владычестве Яхве над всем творением и символизирует послушание Израиля в завете (3 Цар. 8:41-43, 56-61); кроме того, храм есть зримое напоминание о трансцендентности Бога — Бога, Который не обитает в доме, построенном руками человека (3 Цар. 8:27-30).

К несчастью, ко времени пророка Иеремии (около 627 — 580 гг. до Р.Х.) это возвышенное «богословие храма» было забыто или до такой степени искажено из-за религиозного смешения с окружающим язычеством, что стало неузнаваемым. Храм более не был символом присутствия Бога и напоминанием о Его верховном владычестве, но приравнивался теперь к фактическому присутствию Бога и представлял для евреев высшую и окончательную духовную реальность. Сама связь храма Яхве с Иерусалимом, по мнению Божьего народа, обеспечивала городу божественное покровительство, защиту и все благословения завета. Иеремия с негодованием осуждает такие ложные упования на храм в качестве талисмана или фетиша и предрекает его грядущее разрушение (Иер. 7 - 10).

Второй храм, предназначенный для поклонения Яхве, был воздвигнут в Иерусалиме после Вавилонского плена по настоянию пророков Захарии и Аггея (Езд. 5:1-2; Агг. 2:9). Реконструкция началась в 520 г. до Р.Х. и была закончена около 516 г. или 515 г. до Р.Х. Второй храм был лишь слабым подобием своего предшественника, настолько слабым, что многие из тех, кто видел храм Соломона, оплакивали неполноценность нового здания (Езд. 3:12-13). Этот храмовый комплекс был расширен и обновлен в монументальном стиле при царе Ироде Великом (работы начались в 20 г. до Р.Х., но не были окончены вплоть до 64 г. по P. X., через много лет после смерти Ирода). Именно в этом храме Богомладенец Иисус был освящен Иосифом и Марией, и здесь Симеон и Анна приветствовали Его как Мессию Израиля (Лк. 2:22-38). В полном соответствии с посвящением Соломона, Иисус очистил второй храм, с тем чтобы это действительно был дом молитвы (Мк. 11:15-19). В силу некоей иронии, поучения Иисуса в храме во время страстной недели (в том числе Его пророчество о разрушении храма) привели к отвержению Его в качестве Мессии Израиля и предопределили Его осуждение на распятие как религиозного самозванца (Мк. 14:53-65) и врага государства (Мк. 15:1-5). В качестве буквального исполнения пророчества Иисуса, второй храм был полностью разрушен в 70 г. по P. X. римским полководцем Титом во время Первой иудейской войны.

Данные Нового Завета показывают, что связанная с храмовым поклонением система жертвоприношений оставалась средоточием религии Израиля, и толпы иудеев из Палестины и других земель наполняли город во время празднования явления «пред лице Владыки». Тем не менее рассеяние евреев по всему Средиземноморью, находившемуся под властью греков и римлян, подсказывало идею создания альтернативного религиозного института, синагог. Храм все больше ассоциировался с эллинизированной еврейской аристократией в Иерусалиме, что вызывало за пределами Иерусалима и его окрестностей рост числа синагог для простых людей, которых привлекали идеалы простого личного благочестия и духовных жертвоприношений в виде молитвы, поста и раздаяния милостыни.

Богословские выводы. Ветхий Завет в своих богословских принципах предвосхищает христианское поклонение Богу, так как еврейское поклонение характеризуется следующими чертами: 1) оно требует сознательной подготовки со стороны верующих; 2) поощряется личное и семейное поклонение в качестве дополнения к поклонению соборному; 3) требуется всем сердцем, всей душой и всеми силами любить Бога, как Творца и Искупителя; 4) в соборном поклонении поощряются активность и причастность; 5) оно сосредоточено на искупительных деяниях Бога в человеческой истории (то есть, особо выделены события Пасхи/Исхода); 6) использует развитую символику для эстетического усовершенствования поклонения и повышения назидательности; 7) соблюдается литургический календарь, который способствует развитию у верующих ощущения предпраздничных приготовлений и чувства сопричастности в ритуалах подтверждения завета; 8) подразумевается, что жизнь, проводимая в послушании и служении Богу, доказывает искренность поклонения.

Поклонение в Новом Завете. Иудейские корни христианства. Связь раннего христианства с иудаизмом может быть прослежена в трех главных аспектах его происхождения — в этническом аспекте, в аспекте ветхозаветного Писания и института синагог.

Первое, и самое очевидное — раннее христианство было в основном еврейским, потому что первые христиане были евреями. Иисус Христос был евреем из Назарета в Галилее (Мф. 1:1), двенадцать апостолов и столпы Церкви Христовой тоже были евреями (Мк. 3:13-19), излияние Святого Духа в день Пятидесятницы происходило, по большей части, среди евреев (Деян. 1:15; 2:1-5), и миссионерская активность ранней Церкви была сначала направлена на евреев (Деян. 6:7; 13:5).

Во-вторых, преемственность между иудаизмом и ранним христианством можно усмотреть в его связях со священным Писанием иудаизма — с Ветхим Заветом. Ветхий Завет был Библией ранней Церкви. Иисус Христос словом и делом указывал на Себя как исполнение ветхозаветных обетований Божьему народу Израиля о пришествии Мессии. Поэтому Ветхий Завет являлся письменным источником для ранней новозаветной проповеди, а апологетика раннего христианства в основном сводилась к провозглашению того, что Иисус был Христом, и к подтверждению исполнения этого ветхозаветного пророчества. Еврейско-христианские авторы Нового Завета обращались к еврейскому Ветхому Завету за указаниями и наставлениями (Рим. 15:4-6; 1 Кор. 10:1-13), а также за наглядными примерами веры в Бога (Евр. 11). Кроме того, Церковь Иисуса Христа они понимали как новый Израиль (Рим. 4:16-24; 9:11-27; Гал. 3:19-29). Таким образом, хотя святая Библия содержит два Завета, Ветхий и Новый, это последовательное и единое повествование о Божьем искуплении в человеческой истории.

И наконец, прообразы форм и практики раннехристианского поклонения можно обнаружить в литургии иудейского храма и синагог.

Апостольская Церковь. В книге Деяний говорится, что члены ранней Церкви ежедневно собирались для поклонения в Иерусалимском храме и в домах верующих, проводя время в общении и получая наставление в апостольском учении, совершая молитву и евхаристию, вечерю Господню, «преломление хлеба»} (Деян. 2:42-47). Учитывая их иудейское происхождение и пример Иисуса, Который поклонялся Богу в синагогах и в храме (Лк. 4:16; Ин. 10:22-23), только естественно, что в апостольской Церкви сохранялось храмовое поклонение и соблюдение дня субботнего одновременно с зарождением христианского обычая особо выделять в поклонении Богу воскресенье, день воскресения Христа (Лк. 24:1).

К тому времени, когда Павел принес христианское учение в Малую Азию и Грецию, члены Церкви (теперь решительно нееврейской по своему составу) встречались для соборного поклонения Богу (для преломления хлеба или вечери Господней) по первым дням недели, по воскресеньям (Деян. 20:7; 1 Кор. 16:2). В дополнение к еженедельному совершению вечери Господней, новозаветные тексты отмечают, что поклонение в апостольской Церкви включало в себя еще и пение псалмов, славословий и духовных песен (Кол. 3:16), моления (1 Тим. 2:1-2), сборы подаяния (1 Кор. 16:1-4), чтение и изучение Ветхого Завета и апостольского учения (1 Тим. 4:1-13), а также проявления разнообразных даров Духа (1 Кор. 12:1-11). Собственно говоря, когда Павел наставляет церковь в Коринфе относительно духовных даров и надлежащего порядка поклонения, он особо упоминает псалом, поучение о Писании, слово откровения, язык и его истолкование в качестве нескольких образующих христианского поклонения (1 Кор. 14:26).

Разумеется, для многих евреев, уверовавших во Христа, переход от иудаизма к христианству означал возникновение серьезных проблем, к числу которых относилось и появление в ранней Церкви, в основном еврейской, большого количества неевреев (Деян. 15:1-29; Гал. 1:11-14). Существовали также трения из-за противостояния требований к форме поклонения и принципа свободы поклонения, о чем свидетельствуют поучения Павла относительно духовных даров и участия мирян в богослужении (1 Кор. 14:26-40). В посланиях Павла содержатся полезные указания для решения этих проблем, актуальных в практике христианского поклонения; среди основных рекомендаций можно выделить принцип назидательности и общей пользы таких богослужений для конгрегации (1 Кор. 12:7; Еф. 4:12-13); принцип благопристойности и мира, как решающих факторов для формы поклонения (1 Кор. 14:33, 40); а также принцип чистой совести и личной ответственности перед Господом в ряде вопросов, связанных с индивидуальной свободой и с выбором форм поклонения (Рим. 14:1-12).

Основополагающее значение для формирования, самоопределения и поклонения апостольской Церкви имели такие символические обряды, как крещение и преломление хлеба или вечеря Господня. Обряд крещения символизирует очищение от греха, принесенное искуплением во Христе, и служит ритуалом приобщения к Церкви, как Телу Христову (Рим. 6:1-4). Потому христианский обряд крещения и важен для поклонения, что он официально вводит верующего в поклоняющееся Богу сообщество—в Церковь Иисуса Христа; он подразумевает обновление жизни во Христе и действие Святого Духа, вдохновляющего христианское поклонение Богу (Рим. 8:5-6; 1 Кор. 12:1). Во многом сходно с тем, как ветхозаветная пасхальная трапеза символизировала искупление Израиля через Исход, таинство евхаристии или вечери Господней воплощает христианское искупление, «ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1 Кор. 5:7). В качестве живого символа свершений Христа, вечеря Господня представляет собой средоточие христианского поклонения, так как указывает на исполнение ветхозаветных обетований (Лк. 2:28-32). В качестве акта воспоминания, причастие указывает на искупительные деяния Иисуса Христа (1 Кор. 11:23-26); оно символизирует христианское единство и общение (1 Кор. 12:12-31); и оно связано с эсхатологической надеждой Церкви на возвращение Христа и окончательное установление Его царства (Мф. 22:16-18; Деян. 1:11; 1 Кор. 11:26). Это ощущение единства, сопричастности к сообществу завета утверждается в апостольской Церкви посредством общей трапезы, agape, сопровождающей отправление вечери Господней (1 Кор. 11:17-22).

Поклонение апостольской Церкви не лишено значения для поклонения в современной христианской Церкви и для его обновления. Например, коль скоро поклонение обращено к Христу и Его явлению, тогда основное внимание должно уделяться евхаристическому аспекту поклонения, а также знакам и символам при наставлении и поклонении (1 Кор. 11:23-26). Сходным образом, коль скоро поклонение должно усиливать сплоченность Церкви, в структуре такого соборного поклонения следует соблюсти баланс между требованиями к форме и принципом свободы поклонения, и предоставить возможность мирянам, вдохновляемым Святым Духом, активно участвовать в нем и выражать свое поклонение посредством содержательного служения (1 Кор. 12:4-7). И наконец, коль скоро в поклонении предвосхищается наступление Царства, тогда оно обретает пророческую функцию, свидетельствуя о победе Христа над грехом и смертью и порождая упования на осуществление небесного поклонения в согласии с центральным образом апокалиптического видения Иоанна — образом Агнца Божьего, сидящего на престоле в новом Иерусалиме (Отк. 21:1-5).

Синагоги и раннехристианское поклонение. Происхождение такого иудейского института, как синагоги, остается неясным. Вероятно, синагоги возникли из каких-либо неформальных собраний или объединений евреев во время вавилонского плена. Развитие этого института шло своим путем и, возможно, было даже ускорено основанными на Торе реформами Ездры и Неемии в середине V в. до P. X. Древнейшим свидетельством о синагогах в диаспоре является надпись, датируемая периодом правления Птолемея III Эвергета (247 — 221 гг. до Р.Х.) и найденная близ Шедии в Египте.

Где бы евреи ни обосновывались в диаспоре, там возникала синагога. Собственно говоря, согласно иудейскому историку Иосифу Флавию, трудно было найти город без синагоги («Иудейские древности» 14:115). Свыше 150 известных руин древних синагог рассыпаны по всему Средиземноморью в Галилее и Сирии, в Малой Азии и Греции, до Италии, Галлии, Испании, Северной Африки и Египта.

В Новом Завете синагоги упоминаются в качестве мест, предназначенных для молитвы, чтения, изучения и проповеди ветхозаветного Писания, раздаяния милостыни, наставления и общения. В эпоху Нового Завета синагоги представляли собой местные иудейские конгрегации, рассеянные по всей Палестине и за ее пределами и находившиеся, очевидно, под юрисдикцией Иерусалима, как религиозного центра иудаизма (Деян. 9:1-2). В синагогах осуществлялись также суд и наказание в случаях, относящихся к иудейскому Закону (Мк. 13:9; Деян. 22:19). Иисус учил, исцелял и проповедовал в палестинских синагогах, нередко изобличая злоупотребления, связанные с этим институтом — но не сам институт (Мк. 1:21; 3:1; Лк. 4:16-24).

Книга Деяний свидетельствует, что синагоги позднее стали основными местами раннехристианской миссионерской проповеди. По-видимому, еврейские христиане существовали в рамках местных синагогальных общин в первые несколько десятилетий истории Церкви, пока проблема евреев и язычников не разделила эти две группы (Деян. 18:26; 19:8; 22:19; ср. Деян. 15:1-35). На протяжении новозаветного периода синагоги стояли особняком от храма в качестве альтернативного религиозного института иудаизма. После разрушения второго храма римлянами в 70 г. по Р.Х. синагоги стали полностью заменять для иудеев храм в качестве религиозного института.

Влияния, испытываемые раннехристианским поклонением. Еврейское христианство первого столетия, опирающееся на синагогальную традицию, оказало заметное влияние на развитие раннехристианской Церкви, особенно в части архитектуры, организационной структуры и литургии.

Влияние синагогальной архитектуры и интерьерных решений на раннехристианскую Церковь можно усмотреть в наличии в церковных помещениях бемы, возвышения, на котором располагался алтарь или стол (вместо ковчега с Торой в синагогах), а также кафедры или подиума (по аналогии с синагогальным пюпитром, используемым для чтения Писания и проповеди). Кроме того, размещение участников поклонения на центральном возвышении, а членов общины — на рядах скамей, обращенных к алтарю, представляют собой христианскую адаптацию синагогальных интерьеров и обычаев.

Черты сходства можно также обнаружить в обязанностях должностных лиц древних синагог и раннехристианской Церкви. Например, должность христианского епископа или блюстителя сочетает в себе ряд обязанностей главы синагоги (который председательствовал во время службы), проповедника (зачастую исполнявшего обязанности синагогального учителя) и толмача (который и переводил, и разъяснял места из Писания и проповеди). Концепция духовных патриархов или старейшин синагогальной общины также была перенесена в раннюю Церковь. На первых диаконов христианской Церкви возлагались те же обязанности, что и на сборщиков подаяний в древних иудейских синагогах — сбор и раздаяние благотворительных даров нуждающимся из числа членов общины (ср. Деян. 6:1-7).

Что касается общих принципов, влияние иудейской синагоги на поклонение в ранней Церкви можно усмотреть в приверженности Церкви молитвам и наставлениям в Писании (с помощью его чтения и разъяснения, ср. Деян. 2:42). Такой путь развития можно назвать только естественным, учитывая тот факт, что ранняя Церковь была в основном еврейской. Кроме того, заметное место, отводимое чтению, декламации и пению псалмов в раннехристианской литургии, есть прямое подражание синагогальным обычаям. Итак, во многом подобно иудейской синагоге, поклонение в раннехристианской Церкви основывалось на славословии, молитве и изучении Писания.

Разумеется, христианское поклонение продолжало эволюционировать в различных конгрегациях верующих на протяжении всех веков истории Церкви. Совершенно естественно, что форма и практика христианской литургии с течением времени изменялась. Христианское поклонение постепенно утратило тесную связь с обычаями иудейского поклонения, особенно ввиду того, что Церковь все более становилась «нееврейским сообществом». Официальный раскол между этими двумя религиями (иудаизмом и христианством) произошел во втором столетии по Р.Х. Мы просто хотели подчеркнуть значение синагогального поклонения для форм поклонения в ранней Церкви и по достоинству оценить еврейские корни христианской традиции.

Богословские выводы. Что касается богословских принципов, еврейские корни раннего христианства способствовали укреплению в Церкви Иисуса Христа веры в божественное и сверхъестественное происхождение Писания, а также освящению апостольского учения божественным авторитетом Ветхого Завета.

Что касается поклонения в ранней Церкви, еврейское христианство первого столетия по P. X. способствовало переходу от поклонения, сконцентрированного на Боге, которое было характерно для иудаизма, к поклонению, сконцентрированному на Христе (и даже на всей Святой Троице), которое является отличительной чертой христианства. Второе — Церковь унаследовала представления о значении Писания для поклонения (при его чтении и изучении) от еврейских синагог. А третье, и самое важное, учитывая явный расцвет духовных даров в ряде современных христианских церквей — ранняя Церковь, подобно еврейским синагогам, была в первую очередь светским институтом, в котором поощрялось весьма активное участие мирян в поклонении.

Тем не менее переход от иудаизма к еврейскому христианству происходил не без трудностей. Два ключевых вопроса находились в центре богословских дискуссий в первые десятилетия христианства. Первый из них, говоря современным языком, фактически сводился к проблеме этнических и культурных различий — в ранней Церкви велись споры о значении Евангелия Иисуса Христа для евреев и язычников (Деян. 15:1-35). Компромиссное решение, выработанное на Иерусалимском совещании, позднее доказало свою неэффективность, и до сего дня в Церкви продолжаются дебаты о роли «Закона» и «благодати» в жизни христианина. Второй вопрос касался соотношения между Иисусом Христом и главными институтами иудаизма: священством, храмом и системой жертвоприношений. В связи с этим священнописатель Послания к евреям, прибегнув к средствам типологического толкования, раскрыл Иисуса Христа как первосвященника по более высокому чину (Евр. 5; 7), как более совершенный храм (Евр. 9) и окончательное жертвоприношение за грех (Евр. 10) для тех еврейских христиан, к которым было обращено данное Послание.

К несчастью, многие евреи неспособны были воспринять то нелицеприятное учение, что Иисус с необходимостью отменил прежний порядок (прежний завет и формы и практику поклонения в нем), чтобы установить новый порядок относительно форм и практики поклонения (Евр. 10:9) — поклонения непрестанной хвалы и добрых дел (Евр. 13:15-16). Сходным образом, быстро растущая нееврейская Церковь, не сумев по достоинству оценить и сохранить еврейские корни христианства, объявила себя «новым Израилем», усугубляя разделение между евреями и неевреями. Сегодня во многих кругах христианской Церкви прилагаются новые усилия для того, чтобы претворить в жизнь миссионерское видение Павла — «во-первых, Иудею, потом и Еллину» (Рим. 1:16).

Эндрю Э. Хилл

См. также: ЦЕРКОВЬ; ИЗРАИЛЬ; СКИНИЯ; ХРАМ;

тип. Литература: ABD 6:973-79; М. J. Dawn, Keeping the Sabbath Wholly: Ceasing. Resting, Embracing. Feasting; W.Dyrness, Themes in Old Testament Theology, M.Eliade, The Sacred and the Profane; C. D. Erickson, Participa ting in Worship: History, Theory, and Practice; A. J.Heschel, The Sabbath: Its Meaning for Modern Man; A.E.Hill, Enter His Courts with Praise!; C.Jones, G. Wainwright, andE.Yarnold, The Study of Liturgy; R.P.Martin, Worship in the Early Church; A.Millgram, Jewish Worship; W. О. E. Oesterley, The Jewish Background of Christian Liturgy; D. Peterson, Engaging with God: A Bib lical Theology of Worship; R.N.Schaper, In His Presence; M.H. Shepherd, The Psalms forChristian Worship: A Practical Guide; A. W.Tozer, The Best of A.W.Tozer; R.de Vaux, Ancient Israel: Religious Institutions; R. E. Webber, Worship Old and New; idem, Worship is a Verb; W. H. Willimon, Word, Water, Wine and Bread; J.F.White, Introduction to Christian Worship.