УРИМ И ТУММИМ

(URIM AND THUMMIM)

Термины урим и туммим традиционно понимаются как «свет (светы)» и «совершенство (совершенства)» или «совершенный свет». Урим и туммим представляли собой средства для получения откровений, вверенные первосвященнику. Описание их не дается. Эти принадлежности пророческой деятельности, по-видимому, представляли собой материальный объект или объекты, поскольку физически они размещались на наперснике первосвященника (Исх. 28:20; Лев. 8:8). Большинство ученых сегодня полагают, что урим и туммим были средствами для бросания жребия, однако это ни в коем случае нельзя считать твердо установленным.

Кроме упоминаний по их полному наименованию (Исх. 28:30; Лев. 8:8; Езд. 2:63; Неем. 7:65; в обратном порядке с притяжательными местоимениями во Вт. 33:8), урим и туммим могут также обозначаться через один только «урим» (Чис. 27:21;

1 Цар. 28:6). Иногда ссылка на ефод (на котором крепился наперсник с уримом и туммимом) подразумевает указание на урим и туммим (1 Цар. 23:9-12; 30:7-8). Точно так же, глагол «вопросить» с дополнением «Господа» или «Бога» в тех случаях, когда способ общения не уточняется, предполагает использование урима и туммима.

Урим и туммим использовались в критические моменты истории Божьего народа, когда требовалось особое божественное руководство. Было принято, что мирские руководители прибегают к этим средствам во всех важных вопросах, требующих получения указаний. Хотя они упомянуты в Езд. 2:63 и Неем. 7:65, нет свидетельств того, что урим и туммим использовались после эпохи Давида.

Причина забвения урима и туммима прямо не указана. Поскольку урим и туммим, как бы они ни действовали, были физическими средствами для получения откровений, представляется, что Бог увел Свой народ от этого легко доступного механического способа обретения уверенности и определенности, чтобы приучить его к более последовательному использованию пророчеств и одного только Слова. Это требовало решения более трудных вопросов различения истинных и ложных пророчеств (Вт. 13:1-4; 18:20-22), и возникла нужда в верно учащих священниках (Вт. 33:10; Мал. 2:7).

Хотя мнение о бросании жребия имеет сегодня широкую поддержку, при таком истолковании урима и туммима возникают немалые трудности. Вызывает сомнение, следует ли ключевое свидетельство, греческий текст 1 Цар. 14:41, в самом деле предпочитать еврейскому тексту. Кроме того, не используется терминология, связанная с бросанием жребия, и в ответах содержится больше информации, чем мог бы дать жребий (например, 2 Цар. 5:23-24). Это последнее обстоятельство предполагает акты пророчества и божественное вдохновение первосвященника при получении откровений. Можно также отметить, что при использовании тех предметов, которые на самом деле представляли собой урим и туммим, вероятно, имело место самоподтверждение откровений. Даже в самых трудных случаях указания урима и туммима выполнялись неукоснительно (Суд. 20:18-28). Можно представить себе, что совершенный свет, чудесным образом исходящий от камня (камней), являющегося уримом и туммимом (принадлежащими Богу, Вт. 33:8), служил необходимым подтверждением того ответа, который первосвященник в это время произносил по божественному вдохновению. Таким способом могли быть получаемы указания урима, совершенного света (Чис. 27:21). Такое подтверждение не стало бы чем-то неуместным в ветхозаветные времена, когда особые знамения давались более часто.

Корнелис Ван-Дам

См. также: СВЯЩЕННИК; ОТКРОВЕНИЕ БОГА: ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ.

Литература: С. Van Dam, ISBE, 4:957-59.