ЦАРСТВ 3–4

БОГОСЛОВИЕ (KINGS, FIRST AND SECOND, THEOLOGY OF)

Поскольку 3 и 4 Царств присущи внутреннее единство и общность идеологии, целесообразно рассматривать их как единый труд; как в Талмуде, так и у Иосифа Флавия они считаются одной книгой. Фактически, деление на две книги абсолютно искусственно. Более того, для 3 и Книг Царств характерна тематическая и сюжетная общность с 1 и 2 Книгами Царств, и эти два капитальных труда представляются частями труда еще большего по объему, включающего также Книгу Иисуса Навина и Книгу Судей.

Богословские особенности. Структура 3 и 4 Царств несколько напоминает структуру Книги Судей тем, что в них описываются циклические возвышения и падения государств и их руководителей (от помазания Соломона до периода плена). Написаны они были, вероятно, в середине VI века до P. X., поскольку в них отсутствуют данные о восстановлении храма и персидском завоевании. Текст обычно умалчивает о политической роли властителей и выказывает больше интереса к их значению для религии; таким образом, священнописатель отображает только те события, которые существенны для его темы. Эта тема нередко предопределяет пространность и детальность описания некоторых исторических фактов (например, подробности царствования Иосии приводятся только после обнаружения книги закона (4 Цар. 22:8). Важные события из истории древнего Ближнего Востока упоминаются, только если они лежат в области интересов священнописателя. Таким образом, в этом труде не найти исчерпывающей историографии разделенного царства. Священнописатель не излагает полную историю Израиля, зато он приводит богословский комментарий к этой истории. Даже социальные и гуманитарные проблемы, встречающиеся в пророческой литературе того времени, здесь отсутствуют. Зачастую руководители, чье политическое значение было сравнительно невелико, выведены в роли главных действующих лиц (например, Ахаз, Гофолия; а войны, не оказавшие заметного влияния на международную обстановку (например, война моавитян с Израилем), изображены как события чрезвычайно важные. Суждения и оценки, во множестве вкрапленные в мерный ход повествования, свидетельствуют, что священнописатель усматривает в исторических фактах определенную тенденцию, а не просто слепляет между собой описанные в его труде события.

Суд Божий. Одной из главных целей 3 — 4 Царств — объяснить, как дело дошло до плена, и провозгласить идею о том, что у Бога для Его суда были причины, и весьма убедительные. После разрушения Иерусалима, уничтожения монархии и последующего переселения израильтян им казалось, что Бог просто не сумел справиться с соседствовавшими с Израилем народами. Однако прибегая к мотиву судебного преследования из-за нарушения закона завета (см. 4 Цар. 17:20-23), священнописатель 3 и 4 Царств так истолковывает историю, что трагедия израильтян с очевидностью предстает результатом Божиего суда, а не слабости Бога. Намерения Бога могут быть выявлены из хода событий (например, 3 Цар. 9:6-9). Очевидно, это уникальное объяснение национальной трагедии, по крайней мере — в сравнении с окружающими народами, которые во время национального кризиса естественным образом предположили бы, что их бог или боги их покинули.

Преемники Давида. 3 и 4 Царств начинаются с повествования о последних днях Давида и о вступлении на престол его сына Соломона при посредничестве пророка Нафана и священника Задока. Династическая преемственность для нации была вопросом критическим, поскольку с особой очевидностью сохраняла традицию всенародно одобряемого харизматического руководства в лице человека, избранного пророками во имя Божие. Так, первые две главы, по сути дела, представляют собой богословское обоснование для помазания именно Соломона, чье предназначение удостоверено его сном в Гаваоне (3 Цар. 3:4-15).

В повествовании о преемниках Соломона священнописатель подчеркивает роль человеческого вмешательства. Предпринимаемые действия не определяются целиком и полностью Богом, неожиданно вмешивающимся в развитие действия при посредстве чудесных знамений или харизматических личностей, как это было раньше; теперь в дело вступает человеческий фактор. Но хотя акцент на прямое божественное вмешательство и не прослеживается, священнописатель по-прежнему сохраняет глубокую веру в провидение. Фактически, одна из главных составляющих вклада 3 и 4 Царств в богословие заключается в выявлении участия Бога в определении судьбы Соломонова престола — не посредством прямого божественного вмешательства, чудес, пророков и священных институтов, а с помощью заурядных личностей, людей светских профессий.

Храм и Иерусалим. Одна из доминирующих тем в начальных главах — приготовления к постройке храма Соломонова (3 Цар. 5 - 8), их описанию отведена непропорционально большая часть текста. Прочие детали царствования Соломона освещаются эпизодически и сравнительно кратко. Например, отношениям Соломона с Хирамом, царем Тирским, уделено внимание только в связи с упоминанием о строительстве храма. Священнописатель сосредотачивается также на перечислении случаев, когда сокровища храма изымались в качестве военных контрибуций, либо чужеземцами (Сусаким, 3 Цар. 14:25-28; Навуходоносор, 4 Цар. 24:13; 25:13-17), либо самими иудеями (Аса, 3 Цар. 15:18; Иоас, царь Иудейский, 4 Цар. 12:18; Иоас, царь Израильский,4 Цар. 14:14; Езекия,4 Цар. 18:16). Некоторые толкователи полагают, что в качестве источника священнописатель основывался на несохранившейся записи истории храма.

До сооружения храма иудеи поклонялись Яхве там,где Он являлся. Библейские священнописатели говорят о несущем откровение присутствии Яхве, не умаляющем Его трансцендентности. Тем не менее Соломон проникся идеей храма как божественного местообитания Яхве. Таким образом, священнописатель 3 и 4 Царств осуждает языческие святилища (3 Цар. 11:7-8), высоты (3 Цар. 3:3-4; 12:28-33) и культовые сооружения в Дане и Вефиле (3 Цар. 12:28-32) с идеологических позиций. Опасаясь, что слишком большое число святилищ может в конце концов привести к многобожию, он настаивает на легитимности одного только Иерусалимского храма, противопоставляя его любым местным капищам (4 Цар. 23; ср. Вт. 12:10-14). Он изображает Иерусалим избранным Богом священным городом (3 Цар. 11:13, 32, 36).

Пророчества и их исполнение. Пророческое служение в период царей занимало первостепенное место. Устное слово пророков по авторитетности приравнивалось к Торе (4 Цар. 22:13-20), с которой пророки постоянно перекликались. Известны многочисленные случаи исполнения пророчеств в соответствии со словами Яхве (например, 3 Цар. 8:20; 12:15; 4 Цар. 23:16-18). Ход израильской истории был органично связан с пророческим словом,он определялся и направлялся пророчествами о суде, который нередко откладывался или отменялся (4 Цар. 2:19-22; 13:14-19; 20:8-11). Несомненно, священнописатель 3 и 4 Царств отождествляет свое толкование истории Израиля с тем, как толковали ее пророки. Обвинять Бога в бедствиях нации нельзя, потому что Он посылал многих пророков. Большое значение имеет отсутствие каких бы то ни было упоминаний о Иеремии, который играл такую видную роль на закате политической истории Иудеи.

Пространное обсуждение дел Иеровоама I выдает интерес к исполнению пророчеств (3 Цар. 11:29-40; ср. 3 Цар. 12:1-20). Немалое внимание уделяется также вероотступничеству, приверженности культу Ваала. Переворот Ииуя санкционирован пророками Илией и Елисеем (4 Цар. 9:7-10, 26, 30-37). Пророк Исайя является одним из важнейших персонажей в повествовании об остром конфликте с ассирийцами во время правления Езекии. Когда Езекия дрогнул перед надвигавшимся кризисом, Исайя оставался тверд (4 Цар. 19).

Критерии для суждения о царях. Лояльность монархии (института, принимаемого в 3 и 4 Царств безоговорочно) по отношению к Богу Израилеву, Богу Иерусалимского храма, определяла ход национальной истории. Царь представлял народ перед Богом. Священнописатель несколько догматически использует критерии культовой чистоты, взятые из Второзакония (Вт. 27 - 28), применяя их для оценки правителей Израиля и Иудеи. В свою очередь, эти критерии становятся одним из богословских мотивов в авторской философии истории (заключающемся в осуждении неистребимых ханаанских культов на высотах). Священнописатель эпизодически ссылается на «книгу закона», «книгу завета» или «книгу закона Моисеева» (например, 4 Цар. 14:6; 22:8, 11; 23:2), показывая тем самым, что он не какой-нибудь богословский новатор, а верный выразитель религиозных взглядов, изложенных во Второзаконии. Священнописатель возводит осуждение ханаанских культов в ранг центральной догмы яхвеистической веры. Фактически, он пишет историю с точки зрения послушания этой догме или отсутствия оного, соответственно распределяя благословения и проклятия. Более того, священнописатель подчеркивает долготерпеливое милосердие Бога, Который продолжает откладывать исполнение суда, справедливо заслуженного нарушителями завета.

Практически все цари Израиля подвергнуты критике за то, что «не отступали от грехов Иеровоама» и «ходили путями Иеровоама» {синод, также — «не отступали от грехов Иеровоама»} (первого царя отделившегося Израиля). «Грех Иеровоама» (он ставил из народа священников высот вне Иерусалима, 3 Цар. 13:33-34) был критическим событием в истории Северного Израильского царства. Грехи Иеровоама и создание им нелевитского священства предопределили судьбу его царского дома (3 Цар. 12:28-31; 13:34; 14:9). Его злодеяния стали прототипом для всей национальной истории. Иеровоам и Ахав греховно повлияли на израильтян, так что те стали подражать обычаям изгоняемых народов (4 Цар. 17:8-11), служить иным богам (4 Цар. 17:12) и соблазнять окружающие народы (4 Цар. 17:15 {синод, «пошли... вслед народов окрестных»}). ДажеИиуй, очистивший народ от поклонения Ваалу, не смог истребить высоты (4 Цар. 10:31).

Критерии, которые священнописатель использует при оценке Южного царства, слегка отличаются. Хотя народ Иудеи должен был бы извлечь уроки из бедствий своего северного соседа, в Иудее сохранялись высоты, статуи Астарты и мужская проституция (3 Цар. 14:22-24), и Езекии пришлось истреблять их (4 Цар. 18:22). Судьба каждого царя определялась его поведением. Например, Соломон был вознагражден продолжением своей династии и долгим царствованием (3 Цар. 3:14). Однако он посеял семена раскола, ибо ему недоставало религиозной твердости в отношении чужеземных влияний,что ускорило падение нации. Его сыну Ровоаму суждено было поэтому лишиться престола объединенного Израиля (3 Цар. 12:16). Иудейское царство было сохранено только ради Давида (3 Цар. 11:13). Священнописатель 3 и 4 Царств приводит богословское обоснование причин разделения царств, не противоречащее светским объяснениям этого разделения.

В Иудее только пять царей одобрены как праведные — на основе их поведения, соотносимого с поведением Давида (еще двое не получили полного одобрения). Точкой отсчета для истории Иудеи стали грандиозные реформы Иосии, в то время как величайшим злодеем был Манассия, который, как считалось, нес прямую ответственность за падение царства. Культовые извращения Манассии описаны во всех подробностях (4 Цар. 21:2-9). Однако об участии Манассии в ассирийской политике, которое не имеет отношения к теме повествования, священнописатель не упоминает. С другой стороны, международные отношения при Соломоне часто обсуждаются в связи с его религиозными преступлениями (3 Цар. 11:14-40). Священнописатель понимает, что Божья справедливость не всегда осуществляется единообразно; Манассия прожил долгую жизнь (4 Цар. 21; 24:3-4), в то время как Иосия погиб в сражении, что было дурным предзнаменованием для всей нации (4 Цар. 23:29). Однако немало места отведено реформам Иосии, которые, хотя и прекратились сразу после его смерти, подготовили почву для возрождения (4 Цар. 23:29-30).

Давидовы обетования. Священнописатель 3 и 4 Царств не только осуждает грехи правителей Израиля и Иудеи, но озабочен также тем, чтобы подать слово надежды и обетований относительно дома Давида и его продолжения вопреки уничтожению Иудейского царства. Иудею в конечном счете не ждет такая же судьба, как Израильское царство, благодаря праведности Давида, соблюдавшего уставы Яхве (3 Цар. 11:33-38). Таким образом, священнописатель дает понять, что благополучие народа зависит от поведения царя. Своей богоизбранностью и заветом с Яхве Израиль был обязан Давиду, хотя продолжение Давидовой династии обуславливалось надлежащим отправлением культа и соблюдением Моисеева завета. Вера в Давидов завет была гарантией стабильности и сохранения надежды на продолжение его рода (4 Цар. 25:27-30). Освобождение потомка Давида Иехонии в конце 4 Царств служит ненавязчивым напоминанием о том, что завет еще действует; народ Божий может убедиться, что по-прежнему остается богоизбранным народом. Более того, для священнописателя существенна тема покаяния, составляющая в позднем Израиле опору веры. Таким образом, 3 и 4 Царств составляют важное промежуточное звено для религиозных перемен, которые привели к возрождению Израиля после плена.

Богословие истории. Может сложиться предвзятое представление, будто бы священнописатель интересуется главным образом культовой чистотой, централизацией культа и догматической оценкой каждого монарха. Однако богословие истории в 3 — 4 Царств гораздо глубже. Священнописатель пишет не историю Израиля, но в первую очередь богословское и несколько дидактическое, назидательное толкование израильской истории, средоточие которой — религиозная борьба Израиля с Ханааном. Его труд видится ему в контексте израильской истории спасения, изложенной как многоэтапная история объединившихся колен, осознавших свои взаимоотношения с Яхве в завете с Ним. Его цель — выявить действие Слова Божиего в истории. Фактически, не актеры на подмостках истории привлекают главное внимание, а Божие управление ее ходом. Бедствия Израиля и Иудеи рассматриваются как осуществление проклятий, предусмотренных за нарушение соглашений. Стремление обзавестись местными святилищами было только симптомом этой проблемы.

3 и 4 Царств представляют собой полезный и позитивный труд, написанный в самое тяжелое для судьбы Израиля время. В них не только отображен Божий суд; они также освещают тему прощения и благодати, дающих надежду на возрождение. Несчастья Израиля были не случайностью и не игрой фортуны, но свидетельствовали о характере Бога, соответствующем Его самораскрытию в завете. Ключом здесь является обновление Его благодати. Прошлые грехи породили наказание в виде ближайших перспектив остаться без монархии, самоуправления и организованного религиозного центра. Тем не менее нация теперь могла самоопределиться благодаря своей приверженности к Моисеевой религии и соблюдению требований завета.

Марк У. Чавалас

См. также: ИЗРАИЛЬ.

Литература: P.Ackroyd, Exile and Restoration: A Survey of Hebrew Thought of the Sixth Century B.C.; B.Childs, Introduction to the Old Testament as Scripture; M.Coogan and H.Tadmor, II Kings: A New Translation with Introduction and Commentary; F. M. Cross, Canaani te Myth and Hebrew Epic; S.De Vries, I Kings; J.Gray, III Kings; B. Hal pern, The First Historians: The Hebrew Bible and History; T. R. Hobbes, II Kings; J. Montgomery and H. Gehman, A Critical and Exegetical Commentary on the Book of Kings; G.von Rad, Studies in Deuteronomy, pp. 74-79; J.van Seters, In Search of History: Historiog raphy in the Ancient World and the Origins of Biblical History.

ЦАРСТВЕННОСТЬ см. ЦАРЬ