ЧАША

(CUP)

Во всем Писании, как это было и повсеместно на древнем Ближнем Востоке, чаша символизирует человеческую участь. В псалме 15 псалмопевец называет Господа «частью наследия моего и чаши моей» (Пс. 15:5). В псалме 22 изобильная жизнь сравнивается с полной чашей (Пс. 22:5), — впечатляющий образ в стране полупустынь. Кульминацией образа чаши как благословения становится псалом 115. Здесь псалмопевец принимает чашу спасения в знак благодарности Богу (Пс. 115:4) и, в сущности, готов принести жизнь в жертву своему Господу.

Символика чаши, как и сама жизнь, может иметь негативное содержание. Во многих текстах пророков чаша сохраняет свою роль символа судьбы, но уже на уровне судьбы всего народа. Эта чаша может оказаться чашей гнева, из которой на народ изливается Божий суд. Народы, испившие из «чаши ярости Его», зачастую изображаются как опьяненные этим. В Ис. 51:17 Иерусалим воплощается в образе женщины {в английских переводах Иерусалим и Израиль — женского рода}, которая осушила чашу гнева, чашу опьянения. Бог, сжалившись над Своим городом, вмешивается. «Вот, Я беру из руки твоей чашу опьянения, дрожжи из чаши ярости Моей» (Ис. 51:22). Эта чаша затем передается в руки мучителей, и это означает, что теперь настала их очередь страдать.

В видении разрушения, описанном у Иеремии (Иер. 25:15), Бог заставляет все народы пить из Его чаши, опьянеть и подвергнуться уничтожению. Никто не избежит этой чаши, все человечество ждет суд, и беззаконные будут поражены мечом. Иезекииль возвращается к образу чаши Иерусалима в нелицеприятно суровом отрывке, описывающем Самарию и Иерусалим, воплощение народа Божьего, в виде двух сестер-блудниц (Иез. 23). Пророк называет чашу, из которой пьет Иерусалим, «чашей ужаса и опустошения — чашей сестры твоей, Самарии» (Иез. 23:33). Для Иезекииля эта чаша символизирует поражение этих двух царств.

Захария прибегает к образу чаши гнева, когда говорит о судьбе врагов Иерусалима. Он усложняет метафору, и у него чашей становится сам Иерусалим (Зах. 12:2). В Откровении автор возвращается к мрачному образу чаши гнева, угрожающего всем, кто последовал за зверем, возможностью напиться вином Божьего суда (Отк. 14:10).

Для Церкви чаша стала символом главного события в христианстве — смерти и воскресения Христа. Христос в Гефсиманском саду вновь обратился к центральному смыслу чаши как символа человеческой участи. В Его молитве чаша означает страдания, уничижение и смерть, которые Ему предстоят. Он молится, чтобы чаша сия миновала Его, но участь Иисуса — испить из нее. Христос занимает место всех народов мира, Его постигает грозящая им участь, и Он пьет из чаши гнева. Испив из чаши, поданной Ему Богом, Христос превратил чашу гнева в чашу жизни. Предвосхищает это превращение тайная вечеря, где чаша нового завета, как и чаша гнева, была предназначена для всех.

Томас У. Дэйвис

Литература: A.A.Anderson, Psalms; W.S.LaSor, D.A.Hubbard, and F.W.Bush, Old Testament Survey; C.S.Mann, Mark.